Сирена повернулась, чтобы уйти, но вскочивший с топчана Николас удержал ее за плечи. Лицо его страшно побледнело, рот был плотно сжат. Она поняла, что зашла слишком далеко и переступила границу дозволенного.
– Почему для тебя так важно, Сирена, побывать в гостях у этого человека? – руки мужа с силой вцепились в ее плечи.
– Оставь меня, Николас, ты делаешь мне больно! – выкрикнула Сирена. Но он, казалось, не слышал ее. В глазах его появилось отрешенное выражение, он сильно дрожал, произнося имя, которое она прежде не слышала.
– Нет, Робби, не надо! Ты делаешь мне больно!
Няня Робертс сжимала его руки с такой силой, что мальчику казалось, – он вот-вот потеряет сознание. Рыдая, он просил отпустить его, но она сжимала его руки все сильнее, повторяя, что он плохо себя вел и должен быть жестоко наказан…
– Николас, что с тобой? – вскричала перепуганная Сирена.
Ни разу за два года супружества она не видела мужа в таком состоянии. Высвободив одну руку, она не придумала ничего лучше, чем дать ему пощечину. Он тут же опомнился и опустил руки.
– Прости меня, Сирена. – Николас понурил голову, прямые белокурые волосы свесились и закрыли его лицо. – Пожалуйста, прости. – Он говорил странным голосом, напоминающим напроказившего маленького мальчика, раскаивающегося в своих шалостях.
Некоторое время они молчали, потом Сирена заговорила.
– Я прощу тебя, Николас, но только при одном условии: ты будешь сопровождать меня сегодня на ужин к Ройолю Фергюссону.
Влажная густая тьма – хоть глаз выколи – заволокла остров: поездка к пляжу Сан-Сан по проселку предстояла нелегкая. Узкую грязную дорогу не освещали ни луна, ни свет мерцающих звезд. Николас выругался и резко крутанул руль, чтобы не съехать в канаву.
– Рискованное предприятие, – буркнул он, сжимая руль с такой силой, что суставы его пальцев побелели.
– Мы уже почти на месте, – заверила его Сирена, хотя сама не была в этом уверена.
Дорога сужалась, и Николас снизил скорость. Машина, скорее, ползла, чем ехала. Густые заросли сжимали автомобиль с обеих сторон, толстые ветви тамаринда царапали ветровое стекло, роняя коричневые семена прямо на капот.
– Кажется, мы поехали не по той дороге, – предположила Сирена, беспомощно глядя на мужа.
– Теперь хоть помолчи, – оборвал ее Николас.
Только она собралась попросить его не повышать голос, как дорога вдруг резко свернула в сторону и джип выскочил на открытое место, где в конце гравиевой дорожки, у длинного низкого дома, стоял спортивный старенький «триумф».
