Взглянем в прошлое, 2003 – 2004 года, «одесское пыточное дело». В конце 2002 г. на Украине были арестованы одиннадцать левых активистов, в том числе четверо граждан России и один Приднестровья. Это была первая попытка вооружённого коммунистического Сопротивления на постсоветском пространстве. Иголки под ногти, раскалённая проволока в половой член, пытки электрическим током, удушьем с помощью противогаза и ещё очень, очень многое. Арестованных морили голодом, оставляли зимой в нетопленных камерах без тёплой одежды. Несовершеннолетнюю Нину Польскую (17 лет) избивали дубинкой, 14 декабря 2002 г. в райотделе её намеревались изнасиловать этой же дубинкой. Данилова (гражданин России) подвешивали в наручниках на палке, из-за чего на запястьях остались следы, даже через длительное время после этой пытки пальцы его были искалечены и плохо гнулись, он не мог даже нормально расписаться. Данилову сломали семь рёбер и осколками рёбер было пробито лёгкое, у него начались плеврит и пневмония. 1 ноября 2003 года в результате пыток (разрыва печени и других травм) скончался двадцатилетний Сергей Бердюгин. Родителей строго предупредили, чтобы они не поднимали шума: «у вас ещё есть дочь». Согласно одной из медицинских экспертиз, погибший был, среди всего прочего, кастрирован на правое яичко. Грязная история с российским консульством, поддерживающим украинских палачей.
В то время я организовывал информационную поддержку политзаключённым, или военнопленным - называйте как хотите, своими статьями в московскую прессу непосредственно из Одессы. А главным «тараном» помощи в Москве была Елена Дмитриевна Варфоломеева, один из бывших лидеров Интердвижения Молдавии и СССР, к тому времени уже бежавшая из Кишинёва в Россию. Она очень энергичный и пробивной человек. Множество встреч со всякого рода московскими правозащитниками, политклубами, левыми тусовками, представителями власти. Показывала и распространяла газеты, где были мои статьи об этих репрессиях, достаточно успешно собирала деньги на адвокатов, их присылали даже из США и Аргентины. Она рассказывала мне:
Сначала москвичи недоверчиво делали круглые глаза. Туго до них доходило вначале, что к чему, что такое было возможно. А либеральных правозащитников вообще мало интересовало что-либо, помимо Чечни. Через год непрерывной моей работы левые тусовки начали говорить: «да, мы где-то что-то об этом слышали». До ведущих СМИ, впрочем, достучаться не удалось.
