Брат был похож на нее несмотря на свои темные волосы и голубые глаза.
Они охотно воспользовались приглашением супругов Фортен присесть, тем более, что на вилле Кармен их ждало одиночество и горькие воспоминания об исчезнувшем благополучии. Предстояло заняться делами: определить оставшиеся средства, отпустить слуг и установить порядок жизни. Видя неопытность, молодой девушки, госпожа Фортен предложила ей свои услуги.
— В хозяйстве встретится много затруднений и мелочей, о которых вы не имеете понятия! — произнесла она.
— Да, правда! — отвечала Марта.
— Я буду рада оказать вам свое содействие. О, не говорите «нет!». Не отнимайте у меня удовольствия услужить вам. Вы согласны, не правда ли?
— Соглашаюсь с радостью, с благодарностью!
— Так едем. Чем скорее, тем лучше.
Все трое покинули старика Фортена.
Судите сами, какое волнение произвело это посещение в Мезон-Лафите! Обитатели его не верили собственным глазам. Но волнение перешло в настоящий столбняк, когда маленькая группа достигла виллы Кармен. Там в это время находились мировой судья и следователь со своими письмоводителями. Первый прямо обратился к Марте и Жану Грандье и сообщил им, что накануне своей смерти отец объявил их совершеннолетними. Согласно закону, господин Грандье сделал заявление судье в присутствии его письмоводителя (477 параграф Свода гражданских законов), — и этого совершенно достаточно, чтобы они получили право обходиться без опеки. Тут следователь, ведущий дело, прервал объяснения своего коллеги и пригласил молодых людей побеседовать с ним в конторе их отца.
— Знаете ли вы, кто эта женщина, прибывшая с вами сюда? — спросил он их.
— Да, это госпожа Фортен! — сухо отвечала молодая девушка, оскорбленная его грубостью.
— Мать бандита!
— Нет, милостивый государь! — гордо возразила Марта.
— Да, мать негодяя, подло убившего старика на улице Св. Николая, и морального убийцы вашего отца!
— Нет же, говорю вам! И если вам угодно так продолжать, мы с братом предпочтем удалиться!
Немного сконфуженный, следователь быстро сорвал печать с ящика стола, вынул оттуда пачку писем и положил их на бюро; затем, вынув из кармана другие письма, вместе с записной книжкой Леона Фортена, сказал:
— Вот, смотрите!
Марта с братом наклонились и стали читать.
— Теперь сравните почерк этих писем и заметок!
— Можно подумать, что их писала одна и та же рука! — вскричал Жан.
— Действительно, сходство поразительное! — подтвердила Марта, не понимая, к чему все это клонится.
