За ней вышли на берег Коньков и Голованов.
— Вы можете меня подкинуть до Красного переката? — спросил Коньков.
— Можно. Мотор мой к вечеру придет, — ответил Голованов.
— А где он?
— Лесорубы за продуктами угнали.
— Что ж у них, своего мотора нет?
— Они все хозяйство продали. Работу кончили, погрузились на плоты. И сели где-то за перекатом.
— Товарищ капитан, едем, что ли? — крикнул с глиссера моторист, подсадив на палубу Дашу.
— Поезжайте! — ответил Коньков и махнул рукой.
Глиссер взревел, попятился задом, потом развернулся и пошел по реке, набирая скорость, задирая все выше нос и оставляя за собой тянущиеся к берегам волны, словно длинные усы.
Но моторная лодка к вечеру, как обещал лесник, не пришла. Голованов с Коньковым сидели на бревнах возле деревянного заплота и томительно ждали ее возвращения.
Предзакатное, нежаркое солнце плавало над синей кромкой дальних сопок; река затихла и блестела у того берега желто-красным отсветом начинающейся вечерней зари; в успокоенном воздухе тонко и беспрерывно зудели комары.
Коньков хлопал себя по шее, обмахивался фуражкой и ругался. Он досадовал на себя за то, что доверился леснику и отпустил глиссер. Мог бы сгонять на глиссере к перекату; часа полтора потеряли бы доктор с больным, не более. Чай за это время ничего бы с ним не случилось, качка не бог весть какая, потерпел бы бригадир. А теперь сиди вот и жди у моря погоды.
Капитан смутно догадывался, что драка случилась неспроста, тут не одно соперничество да оплошность с плотами. Загвоздка в чем-то другом. Да и лес цел ли? Не растащили плоты-то?
Несколько раз заводил он разговор с лесником, но тот ничего определенного не знал или просто отговаривался.
— Из-за чего ж они все-таки подрались? — допытывался капитан.
— Я не видел, — отвечал лесник. — Дрались они где-то на перекате.
— А как же у тебя очутились?
— Бригадира с Дарьей удэгейцы привезли. Половина лесорубов на запань ушла, а двое сюда приехали, на катере.
— Ну что-то они говорили? Слыхал поди?
— Вроде бы бригадир с Боборыкиным не поладили.
— Да что ему этот Боборыкин? Он же заведующий лесным складом! Какие могут быть у них трения?
— Тот лесом заведует, а этот лес заготовлял. Вот и столкнулись.
— На чем? На каких шишах?
— Обыкновенных. Боборыкин, к примеру, продал лес, а Чубатов купил.
— Как это продал? У него не частная лавочка, а государственный склад. Запань! Лес на учете.
— Кто его там учтет? Вон сколько тонет леса при сплаве. Тысячи кубов! Речное дно стало деревянным. Рыбе негде нереститься. А ты — учет.
