— Мне думается, человек, положивший на ваш стол книгу с этим снимком, непременно должен был сообщить о нём и в соответствующие органы. В данном случае или в милицию, или в прокуратуру, — ответил адвокат.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Поэтому полагаю, что у вас нет другого выхода, как только самому обратиться в столичную комендатуру гражданской милиции в Варшаве. Если сходство случайное, вы легко докажете свою невиновность. Всегда найдутся, родственники, друзья, — произнёс Рушиньский не слишком уверенно, — которые удостоверят вашу личность.
— Меня арестуют?
— Добровольное обращение в милицию будет безусловно зачтено в вашу пользу. Не хотел бы, однако, вводить вас в заблуждение. До выяснения обстоятельств дела вам придётся, скорее всего, побыть под стражей.
— Вот это-то меня и останавливает.
Адвокат улыбнулся:
— Есть выражение: тюрьмы строятся для людей. Впрочем, не обращайте внимания на мои слова. Если вы действительно не имеете ничего общего с этим Рихардом Баумфогелем, недоразумение быстро выяснится и вам нечего бояться.
— И вы мне не верите?
— Я — адвокат, а вы — мой клиент, и моё субъективное мнение во внимание не принимается. Профессия обязывает меня хранить профессиональную тайну, и вам незачем играть со мной в жмурки. Вы вправе требовать от юриста квалифицированной консультации, и я её даю: советую как можно быстрее добровольно обратиться в милицию, пока она не предприняла какие-то встречные шаги. Отправляйтесь туда немедленно в сопровождении своих родственников, друзей или тех людей» которые вас* знают со времён оккупации. Этот шаг избавит вас от возможных неприятностей, связанных с временным задержанием.
— Да в том-то и загвоздка, пан меценас, что я не могу этого сделать!
— Не можете обратиться в милицию? Если вы сами туда не пойдёте, то вас туда поведут.
— Нет, я вовсе не боюсь отдаться в руки правосудия. Всё дело в том, что у меня не осталось никаких родственников или знакомых со времён оккупации. Не считая, конечно, того периода, когда я служил в Первой армии Войска Польского, в составе которой прошёл боевой путь от Люблина до Камня Поморского, где, тяжело раненный, закончил свою военную карьеру в полевом госпитале. В ходе боёв был дважды награждён медалью «Крест Храбрых». Сначала получил эту медаль за участие в освобождении Варшавы и операцию на Черняковском плацдарме, а во второй раз меня наградили, когда мы преодолевали укрепления Поморского вала[3]. Орден «Виртури Милитари» получил в самом Камне Поморском. У меня есть соответствующие наградные документы, кроме того, все эти факты могут подтвердить мои тогдашние командиры и однополчане.
