Приключения Джерика | страница 29

Но все-таки у них была общая обязанность по дому. По выходным и воскресным дням они ходили в булочную и в молочную. В более серьезные магазины их посылать не решались — они могли что-нибудь не то купить. Однажды только мама сказала: «Илюша, пойди в магазин, купи чего-нибудь, а то ни хрена нет». И папа пошел в магазин и принес баночку хрена. Но вообще-то он не очень хорошо знал, что и где надо покупать. Он был очень непрактичный человек. А может быть, просто мама нас всех избаловала, она слишком много забот брала на себя. Но в булочную и в молочную папа с Джериком в воскресенье всегда ходили. Часто, по крайней мере. Они покупали хлеб, молоко, кефир и еще сметану. Папа очень любил сметану. Он всегда говорил: «Когда я буду миллионером, я каждый день буду есть сметанку». У него были довольно скромные представления о роскошной жизни — как у всех людей, кто в молодости пережил войну. И поэтому он покупал сметану, хотя мама его и просила этого не делать. Она знала, что сметана — это опасная покупка. Потому что сметана в те годы продавалась в незапечатанных бумажных стаканчиках. Хозяйственные люди, когда шли в магазин, брали с собой банку с завинчивающейся крышкой. Тогда в магазин собирались, как в лес на охоту — с целым снаряжением, с банками, с сумками, с пакетами, с пустыми бутылками — а вдруг, например, масло продавать будут! А куда его нальешь? А на то у тебя и бутылка. А вдруг сметана? А вот вам и банка — пожалуйста. Но никто не знал, что ему удастся купить — какой зверь попадется в магазине, такого и подстрелишь. Зато все чувствовали себя настоящими добытчиками и страшно гордились купленными продуктами и с торжеством выкладывали их дома перед семьей. Но когда папе с Джериком попадалась сметана, у них, конечно, никогда не было банки, и им наливали ее в магазине в незакрытый бумажный стаканчик. И они гордо шли по двору одинаковой походкой, чуть-чуть подпрыгивая и уклоняясь вбок, — несли домой добытую сметану: папа вел на поводке Джерика и в той же руке держал веревочную сумку-авоську (авось, чего купишь), а в авоське был хлеб и молоко для всех, сигареты для папы, сахар для Джерика и сыр, который Джерику есть было нельзя ни в коем случае, а то нюх пропадет, ведь он был — ОХОТНИЧЬЯ СОБАКА, и мы этим очень гордились. А в другой руке папа держал баночку со сметаной — картонный стаканчик без крышки. И все было хорошо, пока папе не приходилось лезть в карман за ключом, чтобы открыть дверь. Если мама не успевала увидеть в окно, что они уже вернулись, и не открывала сама — катастрофа была неминуема. Мама потом каждый раз удивлялась, отстирывая папину одежду: как же так, ведь всего двести граммов сметаны, а на все хватило — и на пальто, и на пиджак, и на брюки, и даже на рубашку осталось. В этот момент к ней подходил Джерик, и оказывалось, что, хотя он и облизал уже себя как мог и о ковер спину вытер насколько мог чисто, а все равно его лучше вымыть шампунем — вид мокрого фокстерьера под белым соусом хозяйский глаз не радует. Вообще и папа, и Джерик, когда они стояли на пороге, облитые сметаной, выглядели одинаково виноватыми и несчастными, но уже скоро, вымытые и накормленные, они лежали на диване и читали книжку. И мама нам строго-настрого запрещала напоминать им про сметану. Она говорила: «Они ни в чем не виноваты, ведь покупать сметану — это вообще-то моя обязанность. Просто они хотели мне помочь».