Незабываемо острые ощущения. Он разжал ободранные пальцы и ухнул в цветочную клумбу, любовно оформленную кем-то из жильцов. Завыл от боли, встал, заковылял подальше от мигалки. И уже не видел, как из соседнего двора, моргнув фарами, беззвучно выехала машина.
Ноги горели адским пламенем. Он ковылял, отдуваясь, стиснув зубы, понимая, что не самым лучшим образом сыграл в десантника. Главное – прочь, а там разберемся. Медицина спасет. Едва ли отдавал он себе трезвый отчет, куда движется. Спрятаться, зарыться, раскинуть мозгами, если там что-то еще осталось…
Он оставил за спиной окраинные дома, мелкие частные развалюшки, одолел ров, увенчанный грудами строительных бетонных блоков (от танков Гудериана оборонялись?). В стороне – сортировочная станция, женский голос монотонно терзает динамик, но туда ему не надо – слишком дальний свет… Охраняемый переезд – будка, вздернутый шлагбаум – он оставил справа. Перелез полотно и по диагонали, через пустырь, побрел на грунтовку, пересекающую переезд и домишки местного путевого околотка.
Позвонить бы откуда-нибудь. Но в бревенчатой управе тишина, нет никого – спят люди, а в третий раз взламывать чужие помещения сил нет, да и с государством лучше не связываться. Надо подождать, пока люди придут на работу. Три часа осталось.
Он миновал строения околотка, снова вышел на грунтовку. Впереди – мохнатая шапка перелеска, слева глубокий овраг – там и можно отсидеться. Неизвестно, по какой наводке действуют менты. Если был сигнал о взломе квартиры – это одно, если ищут конкретно Максимова – это другое, и тогда чем глубже он зароется, тем полезнее.
Максимов свернул с грунтовки и побрел к обрыву. Там кусты с голыми ветками, завалы прошлогодней листвы…
Но кто-то следовал за ним во мраке. Желтый свет заплясал по дороге – он невольно обернулся. Легковой автомобиль вывернул из-за угла околотка и, набирая скорость, помчался по грунтовке. Метрах в сорока от Максимова резко дал вираж, съехал с дороги. Водитель переключил фары – мощный свет ударил в лицо, мгновенно ослепив!
Сыщик машинально попятился. Нога скользнула в овраг, он потерял равновесие, зашатался. Взвизгнули тормоза. Но удар в бедро оказался достаточно силен, боль взыграла – обжигающая! – снова мир завертелся.
Максимов кубарем катился по склону, нелепо колотя конечностями и тщетно пытаясь как-то затормозить. Конечным «терминалом» оказался куст, в колючки которого он всей массой и ввинтился. Шок не мог пройти внезапно – он приподнял голову и уронил. Серое пятно капота над склоном. Висит как козырек.
