Максим тяжело дыша, танцевал свой тектоник, окружённый восхищёнными зрителями. Жар от собственного тела и от тел толпы уже порядком жгли кожу. Но вот песня, наконец, закончилась и он остановился. К нему сразу же подскочила рыжеволосая бестия, с которой он познакомился минут двадцать назад, и крепко обняв за шею, прижалась пухлыми губами к его мокрой щеке. Довольный собой он хотел было ей ответить, но взгляд резко остановился на стоявшей у входа Полине, вид которой произвёл на него неизгладимое впечатление. Она стояла в открытом чёрном топе, обтягивающих джинсах, накрашенная и... в тапочках. Большего недоумения в жизни Макс не испытывал. Она стояла такая привлекательная и... Мысль он додумать не успел, так как наглые девичьи губы стали с силой вытягивать из него воздух.
Судя по всему, в последнее время для меня ступор был чем-то вроде состояния души, причём ежёдневного... Я стояла и с перекошенным фэйсом смотрела, как моя лучшая подруга Надя целовала этого напыщенного "пижона". Притом, что у девчонки был такой же рыжий как она парень. Они встречались уже три с половиной года. Сам Петруша обещал когда-нибудь жениться на своей девушке. Поэтому вскоре после его слов их стали звать "Священный брачный союз рыжиков". А теперь он, этот союз, похоже, распался...
Вторым фактором, из-за которого я пребывала в ступоре был до безобразия нелеп, как и я сама. Мои старания стать женщиной-вамп в этот вечер с треском провалились. Всё потому, что я просто забыла переодеть сланцы, и пришла в таком виде утереть нос этому напыщенному кретину. То, с какой рожей он вначале смотрел на меня, мне безумно понравилось, но потом его взгляд упал на мою обувь... И его, как и меня, сейчас, просто перекосило от смеха, ступора и полного недоумения. Правда, всё это не мешало ему лапать в данный момент мою подругу. Не желая наблюдать такое, я быстрым шагом покинула шумное помещение.
Пока я стояла, наблюдая за действиями Максима, на улице внезапно пошёл дождь. Хреновая погода... И я... разодетая, накрашенная и в долбаных сланцах, куда уж хуже? Домой идти не хотелось, поэтому пошла на деревянную площадку, куда мы с Надькой постоянно ходили. Моей голой спине стало неприятно и холодно.
Укрывшись от дождя под гнилой крышей песочницы, я сидела, положив голову на согнутые колени. От того, что Надька так внезапно предала Петруню, променяв на драного "пижона", стало как-то паршиво. В конце концов, наблюдать за ними, двумя рыжими и смешными, было приятно. А этот городской мохнатый валенок всё испортил!
