_______________
* Путеводитель по Вене.
И с тревогой в глазах посмотрела сначала на свекровь, потом на мать:
- Как же так? В Прагу п р о е з д о м через Вену?! Но ведь Прага-то ближе к нам. Тут что-то... не согласуется. Что-то не то... Что-то...
- Не волнуйся, Наденька. - Мария Александровна положила ей на плечо по-старчески холодную руку. - Штамп, - вот сама посмотри, - пражский. И адрес тоже. И все мои письма дошли до Модрачека. Не волнуйся.
- Да я ничего... Не волнуюсь... О Вене у него, видимо, случайно вырвалось...
- Ты дочитывай письмо-то, - подбодрила мать. - Тревожиться тебе нечего.
И Надя продолжала читать:
- "Был я здесь, между прочим, в Museum der bildenden Kunste*, "...между прочим". Видимо, спешил вернуться в Прагу, к неотложным делам, ...и даже в театре смотрел венскую оперетку! Мало понравилось. Был еще на одном собрании, где читался один из курсов Volksuniversitatskurse*. Попал неудачно и ушел вскоре.
_______________
* Музей изобразительных искусств.
* Народного университета.
Шлю привет всем нашим и крепко тебя целую, моя дорогая".
- Он еще не подозревал, что... - Мария Александровна сдержала вздох, - ...что привет придется передавать в Таганку, тайком от жандармов.
- Да, - вспомнила она, - Маня все поджидала чемодан от Володи. Был послан на ее имя через какой-то склад. С нелегальной литературой. Не дождалась... Теперь не знаю - цел ли?
- Должны бы получить... - Надя подняла глаза от письма. - Кто-нибудь наверняка уцелел.
- Из Московского комитета, кажется, все арестованы... Хотя кто-то новенький должен был приехать... Оттуда, от Володи...
Мария Александровна предложила по второй чашке. Елизавета Васильевна не отказалась, Надя с легким поклоном отодвинула свою.
- Можешь прочесть более ранние письма, - сказала свекровь. - Тут есть и рождественское, и новогоднее. В каком-то из них Володя пишет, что живет одиноко и что все еще не наладил свои систематические занятия. Пометавшись после шушенского сидения по России и по Европе, - так у него и написано п о м е т а в ш и с ь, - теперь, говорит, соскучился по мирной книжной работе. Только непривычная заграничная обстановка, говорит, мешает хорошенько взяться за нее.
"Вспомнил наше далекое Шушенское! - отметила про себя Надя, и у нее стало тепло на душе. - Хотя и в ссылке жили, но - вместе. Много там было приятного!"
- Приедешь ты, Наденька, к нему, - продолжала Мария Александровна, и все наладится. Обстановка будет располагать к работе, Володя ждет тебя не дождется. Дни считает. Сама тут увидишь: в каждом письме - о тебе. Тоскует. И скоро будет считать часы, оставшиеся до твоего приезда... А потом, - взглянула на Елизавету Васильевну, - и вы к ним.
