Я, Мадлен Ренар, вхожу в здание Тюильри. Я хозяйка телецентра, меня все знают. Охранники расступаются передо мной. Я замечаю своё отражение в зеркалах. Белый приталенный пиджак с очень глубоким, почти до талии, треугольным вырезом. Прямые белые брюки. Туфли на высоком каблуке. Стриженные под каре слегка вьющиеся светлые волосы. А главное, уверенный взгляд.
— Мадам Ренар, чем обязаны? — интересуется один из них.
Кажется, это Тальен. Сейчас бы и придушила.
— Мадам очаровательна! — восклицает другой.
Колло д'Эрбуа. Тоже противная рожа. К чёрту твои комплименты!
Я не дожидаясь приглашения, сажусь в кресло. Откинувшись поудобнее, и закинув ногу на ногу, я внимательно оглядываю присутствующих.
— Как нехорошо, что вы забыли обо мне, — говорю я с надменной улыбкой.
Мужчины удивленно переглядываются.
— Телевидение несёт информацию народу, — говорю я. — Если о вашем предприятии ничего не будет сказано, это так и останется тихой разборкой.
— Что вы хотите? — нервно спрашивает Тальен.
— Деньги, — коротко отвечаю я.
— Деньги? — переспрашивает кто-то.
А-а, это Фуше. Отставной монах. Помню, ты меня ещё в Аррасе раздражал.
— Да, — легонько киваю я. — И не мелочитесь.
— А вы не боитесь, красотка, — вмешивается еще кто-то, — что мы можем устранить вас...
— Лазар Карно, милашка! — восклицаю я. — Как нехорошо. Когда-то в Аррасе ты говорил мне другие слова.
Я смеюсь.
— Вы не сможете снять защиту с моих приборов, — отвечаю я Лазару, — у меня свои женские секреты.
— Мне кажется, мадам, что вы хотите спасти Робеспьера, — вмешивается Тальен.
— Глупости! — прерываю я. — Хоть он и любил меня, я была равнодушна!
Они верят мне. Я олицетворение женщины, любящей только себя, бриллианты и деньги. Я из разряда ледяных красавиц, позволяющих только любить себя.
Ах, вот ещё выдумал, идиот! Да Макс посмелее тебя! Ты, самовлюбленный импотент!
— Робеспьер будет казнен! — пламенно восклицает Тальен. — Он не дождется трибунала! Мы представим его мятежником! На казни народ всё и узнает! К черту ваше телевидение!
Кретин. Это из-за свой шлюхи-невесты ты тут выступаешь. Влюбленный рогоносец. Подлецы, они боятся Макса! Знают, что в суде он сможет за себя постоять. Он разобьет их доводы за минуту выступления.
— Как хотите, — ледяным голосом произношу я. — Но без официального объявления в средствах массовой информации ваш переворот будет выглядеть как рецидивистская выходка.
Я спокойно поднимаюсь с кресла и медленной походкой от бедра направляюсь к выходу.
