Прощание заканчивалось. Ребекка принимала соболезнования от незнакомых и едва знакомых ей людей. Она не могла застыть возле гроба Мэйлин, а уж тем более — при всех выполнить «тайный» ритуал.
В зале появился Байрон, одетый, как и отец, в строгий темный костюм. Оба Монтгомери постоянно держали Ребекку в поле зрения, готовые, если понадобится, сразу же прийти ей на помощь. Байрон даже хотел к ней подойти, но Ребекка остановила его, слегка покачав головой.
«Я — внучка Мэйлин и сделаю все, что мы с ней обычно делали», — мысленно твердила себе она. Ребекка вспомнила, на скольких церемониях прощания и похоронах успела побывать вместе с бабушкой. Правда, тогда никто не норовил ее обнять и выразить соболезнование. «Я выдержу. Я все выдержу», — повторяла она всякий раз, слыша слова о «безмерной утрате». Время тянулось еле-еле. Может, потому, что они хоронят Мэйлин? Даже прощание с Эллой проходило быстрее.
Хорошо, что здесь не было Сисси и ее дочерей. Они ушли прежде, чем Ребекка появилась в зале. «Убитые горем», как сказал Уильям, сохраняя стоическое выражение на лице.
Монтгомери-старший деликатно выпроводил последних прощающихся. Тогда Байрон решился подойти к Ребекке.
— Хочешь побыть наедине с нею? — спросил он.
— Пока нет. Не здесь, — едва повернувшись к нему, ответила Ребекка.
— Тогда идем.
Он вежливо, но решительно оттеснил трех старух, желавших поговорить с Ребеккой, и увел ее на жилую половину.
— Я могла бы и остаться, — не слишком решительно возразила она.
— Конечно, могла. Но зачем тратить силы на этих старых клуш? Лучше передохни перед поездкой на кладбище.
Они прошли на кухню.
— Байрон, я понимаю, что повторяюсь, но честное слово: ты относишься ко мне лучше, чем я того заслуживаю.
Чтобы не встречаться с ним глазами, Ребекка взяла оставленные ею тарелки и стала мыть.
— Для меня наша… дружба не умирала, — сказал Байрон. — Даже когда ты отказалась отвечать на мои звонки. И не умрет.
Ребекка не ответила. Тогда он подошел и забрал у нее чашку.
— Бекс!
Ребекка повернулась к нему. Байрон не сдержался и обнял ее.
— Пойми, что ты не одна. Мы с отцом всегда рядом. Не только вчерашней ночью. Не только сегодня, а пока мы тебе нужны.
Ребекка положила голову ему на грудь и закрыла глаза. Ей так хотелось поддаться странному, иррациональному зову — быть рядом с Байроном. За всю ее взрослую жизнь ни один человек не вызывал у нее желания остаться с ним рядом. Ни один мужчина, встреченный ей после отъезда из Клейсвилла, не пробуждал в ней мысли о каких-либо обещаниях и обязательствах. Только он, Байрон Монтгомери. Но в этом Ребекка не желала признаваться ни себе, ни ему. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
