Байрон рассеянно вертел в руках кредитную карточку. Ему хотелось спросить, была ли их встреча единственной. Может, они переписывались по электронной почте? Знала ли Ребекка, что он и Эмити… «Какая разница?» — злясь на себя, подумал Байрон. Он встряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли. Ребекка еще несколько лет назад расставила все точки в их отношениях. С того вечера они больше не виделись и не говорили по телефону.
Байрон подписал чек, взял свой корешок и запихнул в карман вместе с карточкой.
— Вот уж не думал, что вы знакомы, — признался Байрон.
— Мы же с тобой почти не разговариваем, — ехидно улыбнулась Эмити.
— Я…
— Нет, Байрон, — решительно возразила она, словно угадав то, что он не произнес. — Мне не нужны слова, в особенности — пустые слова. Мне нравится то, что ты предлагаешь. Продолжай приходить сюда, даже если Ребекка и останется в городе.
— Мы с Ребеккой… Мы не…
— Приходи ко мне, — перебила его Эмити. — Но этим вечером мы оба заняты. Я уже сказала Бонни-Джин, что после работы поеду покататься… Тебе пора, Байрон.
Байрон привстал на табурете, притянул к себе Эмити и поцеловал в щеку.
— Мимо, — сказала Эмити, надув губы.
— А так лучше? — спросил Байрон, целуя ее в губы.
Эмити наклонила голову и посмотрела на него очень знакомым взглядом.
— Так лучше. Ближе к тому, что надо.
— До встречи, мисс Блю, — сказал Байрон, беря со стойки шлем.
Он был уже возле двери, когда до него долетели слова Эмити:
— Я очень надеюсь, Байрон.
Ребекка стояла возле багажной ленты. В это время зал аэропорта был почти пуст. Все магазины и киоски уже были закрыты, а возле терминалов не наблюдалось дневной сутолоки. Несколько чашек той гадости, которую авиакомпания считала кофе, кое-как смогли взбодрить Ребекку, хотя и не до конца. Ровно настолько, чтобы не спать на ходу и доехать до Клейсвилла. Она не позволила грузу случившегося погробить ее под себя. Маленькая, но победа.
Херувим не любил путешествовать. К тому же он устал сидеть в тесном контейнере и сейчас жалобно мяукал.
— Подожди еще немного, малыш, — уговаривала кота Ребекка. — Я тебя тут же выпущу, как только мы приедем к…
Она замолчала. Теперь она приедет не «к», а в пустой дом. Сегодня не будет привычных объятий и аромата розовой воды. Не будет еще очень многих привычных вещей. Потому что Мэйлин больше нет. В самолете Ребекка крепилась изо всех сил. Ей не хотелось показывать своего горя пассажирам. Но теперь слезы полились из ее глаз, мешая следить за круговой лентой багажного транспортера.
