Я, дура старая, думала в этот момент о дочери, что вот у нее нет денег, а сноха купается в деньгах за счет моего сына. Какое-то раздражение росло к ней день ото дня. Если сноха складывала кучу своих вещей, маловатых, но безусловно дорогих и красивых, для моей дочери, я, упаковывая их в посылки, почему-то досадовала и думала: «Барыня, обносками осчастливила доченьку».
Дальше больше, все стало мне не так и не этак. Однажды, когда они снова считали выручку, сын обернулся ко мне и сказал:
– Мам, ты чего?
Я ему в ответ, что ничего. Тут он мне и говорит:
– Иди-ка сюда.
И пошел в другую комнату. Я вышла за ним. Он сказал:
– Сядь-ка и скажи мне, за что ты так нас с женой ненавидишь? Ты бы видела свое выражение лица, когда мы считаем деньги. Разве я тебе враг. Или я их украл? Я вкалываю день и ночь. Борька, брат, пьет, а ты его жалеешь. Я живу честно, работаю как вол, чтобы заработать и не жить с детьми в нищете. Родным помогаю как могу. В чем моя вина перед тобой?
Этот разговор сыграл определенную роль, я еще больше возненавидела сноху, решив, что это ее заслуга, что сын так обо мне думает. Она его против меня настраивает. Борис, младший сын, влип в неприятность, звонил мне и просил денег на адвоката. И я решила, что эти купаются в деньгах, сноха тряпок себе набирает, а мой Боря влез в неприятность из-за отсутствия денег. И я украла у сына деньги. Когда начались поиски денег, я сказала, что ничего не брала, и стала клясть их деньги.
Сын стал меня успокаивать, говорил: „Черт с ними, с этими деньгами, я не хочу, чтобы ты плакала. Мне не нужны деньги, если из-за них будет плакать моя мать".
Больше разговора о деньгах не было.
Но и деньги перестали у них водиться. Все пошло сикось-накось. Не буду перечислять их неприятности и потери. Не зря ведь говорят, наживают люди тяжело и долго, а потерять все можно разом.
Пошла я как-то к гадалке из-за Бори, узнать, почему он опять не звонит и трубку не берет, может, что опять натворил. Гадалка мне и говорит, что жить буду до 72 лет и умру, не болея. И доживать буду у дочери. Рассказала по очереди о моих детях по моей просьбе. Когда дошла до моего сына, сказала:
– А этот жил бы крепко, если бы не вы. Ваша линия полностью перечеркивает им удачу и деньги.
Я ее спросила:
– А разве может мать плохо сделать своему ребенку?
– Еще как может. И вы это уже сделали.
Возвращаясь от гадалки, я вспомнила все до мелочей. Вспомнила, как сын говорил, что ему не нужны деньги, он от них отрекся. А ведь недаром в народе говорят: от чего отречешься, от того и отмахнешься. И вообще, это я сглазила их, это точно. И деньги их кляла и сытую жизнь, что, мол, зажрались. Не могу себе этого простить».
