Я вытирала тарелки. Вера с Иден продолжали обсуждать работу последней; как я к тому времени уже поняла, она устроилась в адвокатскую контору, и в ее обязанности входило отвечать на звонки и объяснять клиентам, где они должны ждать. Найти место помог генерал Чаттерисс, который учился в школе со старшим партнером адвокатской конторы. Я почувствовала облегчение, узнав так много и при этом ничего не спрашивая. Значит, когда в разговоре снова возникнет эта тема, я уже не продемонстрирую свое невежество и не получу выговор.
Разумеется, никто не ждал от Фрэнсиса, что он будет мыть или вытирать посуду, заправлять постель или делать что-либо по дому. Мы вернулись в гостиную, и я думала, что увижу Фрэнсиса там же, где мы его оставили, — в кресле, с томиком «Унесенных ветром» в руках. Реакция Веры на его отсутствие была очень бурной (сегодня мы назвали бы ее несоразмерной). Лицо у нее побагровело.
— Видишь — он опять за свое!
— Дорогая, еще только без десяти семь. — Я заметила, что Иден все чаще называла Веру «дорогая».
— Он пользуется нашим отсутствием.
Этот обмен репликами озадачил меня. Фрэнсис свободен, а время еще не позднее. Почему он не может прогуляться по деревне, если хочет?
Какое-то время о нем не вспоминали. Вера с Иден были похожи на викторианских дам за «работой». Свободное время они проводили за столом лицом друг к другу или в креслах по обе стороны камина, шили, вязали крючком или вышивали. Вид Иден с замысловатой прической и ярким макияжем никак не соответствовал занятию девочки-паиньки, украшающей мережкой края носового платка. Но для меня все, что она делала, казалось достойным восхищения и подражания, и когда Иден нашла мне вязальный крючок и моток шерсти и поручила «делать квадратики», из которых потом сошьют одеяло, я с радостью согласилась. Вера вышивала узор для каминного экрана: дама в шляпке и кринолине, с корзинкой в руке. В тридцатые годы дамы в кринолине были очень популярным сюжетом для рукоделия, и в «Лорел Коттедж» они встречались на каждом шагу — на подушках, стеганых чехольчиках для чайника, конвертах для ночных рубашек.
Я предпочла бы погулять в саду или в поле, но боялась выйти, помня о реакции Веры на исчезновение Фрэнсиса. Кроме того, мне доставляло удовольствие сидеть со взрослыми, занимаясь одним с ними делом и принимая помощь от великодушной Иден, которая направляла мои неловкие руки, следила за тем, чтобы петли ложились ровно, и наконец, когда квадрат был закончен, заметила:
