Крайне важно осознать, что, распахивая дверь перед теневыми дельцами, Брежнев опирался не только и не столько на бюрократию, которая была совсем не так монолитна, как это пытаются сейчас изобразить, а на весь негативный консенсус. Трагедия "шестидесятников" состояла в том, что их благородный критический пафос был активно подхвачен и перехвачен! Это не трудно было сделать, поскольку позитивные модели, творимые "шестидесятниками", не убеждали и убедить не могли. Подобно тому как в конце 20-х годов никто уже не мог заставить сколько-нибудь мыслящие слои верить в то, что торгующий пирогами нэпман "социалистичней" Саввы Морозова, так же в 70-е стало ясно для думающего большинства, что всерьез построенное на частной собственности и крупном капитале общество работоспособней так называемого "рыночного социализма".
"Шестидесятники" от политологии "громили" Сталина и традиционный социализм, пытаясь отстоять, "высветлить на контрасте" и даже отмыть от копоти образ Ленина-либерала, Бухарина как его преемника и нэп – как единственно истинную модель. Те, кто шел следом за ними, выждали, пока "шестидесятники" сделали свою работу, а потом без труда не оставили камня на камне от самих "шестидесятников". Логика соскальзывания была проста: если Ленин (читай: Бухарин) лучше Сталина, то Мартов лучше Ленина. Каутский лучше Мартова, а дальше – либо "Память", либо – Демократический союз. Но только не "красные".
В истории такое повторялось не раз. Главное, чтобы Карно расправился с Робеспьером, а уж дальше Баррасу расправиться с Карно не составит труда. Не успели "шестидесятники" распотрошить классику, как настал их черед… Это и есть соскальзывание.
Брежнев получил политическую индульгенцию. Он как бы не нес персональной ответственности за происходящее. Все списывалось на систему. И даже более того. Поскольку очевидную для всех правду необходимо было скрывать, как раковый диагноз – от больного, то и его собственное поведение было для всех оправдано. Говорит и не верит? А как же в такое можно верить?.. Затыкает рты? А как же можно про такое распускать языки? Нагло лжет? А что ему остается делать в такой ситуации? Общество было идейно обезоружено, способно только на горький смех, и Брежнев был даже необходим для него – в качестве посмешища.
Перестройка пришлась на момент социального шока. Смерть Андропова, черненковский коллапс – призрак Гришина. Унижение было столь велико, что мобилизовались все. Время разочарований кончилось. Наступило время новых надежд. Оно у всех на памяти, и поэтому я позволю себе обратить внимание только на один аспект. Все надеялись на разное, но всяк на свое. Ключевым в этой ситуации был вопрос об авторитете самой партии. Она сделала ставку на демократизацию. Пожалуй, единственно возможную. Но социальные процессы, вызванные таким ферментом, требовали замены репрессивного авторитета духовным.
