Официантки, разносившие диетические кусочки, были такие низенькие и худые, будто сами взросли на тощей диете из низкокалорийной пищи. Они напоминали голографические изображения: гости видели тарелки, но не видели тех, кто их принес, словно блюда возникали перед ними по волшебству. Меня озадачило, что никто не упоминает о Билли и даже не пытается изобразить грусть, — удивляло уже то, что подали шампанское. Я-то думал, его пьют только на торжество. И тут подошел официант и предложил мне стакан.
— Почем? — спросил я.
Это вызвало хохот у кого-то из стоящих рядом гостей.
— Точно! Он бы не упустил такого случая, сукин сын! Это в духе Билли, точно! Брать плату за шампанское на собственных похоронах!
— Э-э, ну да, а то! — сказал я, беря стакан с подноса. Бесплатно. Конечно, бесплатно. Разве можно быть таким тормозом…
— А вы тут с какой стати? — спросили меня.
Я готовился к такому вопросу еще за рулем, по пути сюда. Кто-нибудь непременно спросит: «А вы знали Билли?» — а я отвечу: «Ну, мы с ним были вроде соседей…» и там, если надо, расскажу, что мы вместе иногда выходили на пробежку…
К несчастью, вопрос задала потрясающая молодая женщина и искушающе добавила:
— Вы тоже в шоу-бизнесе?
— Да, — вырвалось у меня, и тут же стало ясно, что от меня ждут дополнительной информации. И тогда я подумал о своих подростковых письмах, о детской мечте стать звездой и о том, что я умею смешить людей — по крайней мере, мне всегда так говорили.
— Я юморист.
— Вот это да! — сказала она заинтересованно. — По-моему, это самая трудная работа в мире.
— М-м, бывает… — сострил я без напряжения.
— А сейчас у вас тур?
— Ну да, Тур у меня тут, — запросто сказал я, — и, знаете ли, кроме того, по клубам тут еще…
И все опять рассмеялись, а я подумал, неужели я и правда кажусь им естественно смешным.
— И как вас зовут?
— Джимми Конвей? — ответил я, попытавшись произнести свое имя как вопрос, который сам подскажет ответ «В жизни не слыхала!».
— Да-да… — протянула она с сомнением. — Да, я точно слышала это имя…
— По-моему, я вас по телевидению не видел, — презрительно скривился один шикарный тип. Он допил шампанское и щелчком пальцев попросил еще.
Мне захотелось дать достойный отпор этому снобу от шоу-бизнеса, и я с апломбом заявил:
— Естественно, я против телевидения. Оно убивает подлинный эстрадный жанр. — Эту фразу я вычитал в журнале, в интервью одного юмориста, чья программа явно провалилась. — Чистый эстрадный жанр — это просто юморист, микрофон и публика, и ничего кроме. Живое искусство возможно только в зале. — Дармовое шампанское здорово меня воодушевило. — Конечно, на телевидении больше платят. И все же, что лучше — на пять минут легко развлечь миллион зрителей или держать сотню в кулаке, заставлять их рыдать от смеха целый час, если не больше? Телевидение — это измена.
