— Ну и не поехала бы, если все так плохо.
Услышав это, баронесса Риональ посмотрела на меня как на умалишенного. «Палюсь без передыху». Но потом, похоже, вспомнив, что я действительно умалишенный, ну по крайней мере памятилишенный — смягчилась.
— Алесси, это же онстум, от призыва императора нельзя отказаться.
Потом я вовсю заигрывал с Кэй, она кокетничала в ответ и рассказывала мне придворные сплетни. Барра, который, как оказалось, может становиться абсолютно незаметным, растворяясь в обстановке, следил, чтобы бокалы были всегда полными. Таэр же смотрела на нас такими удивленными глазами, как будто у меня вторая голова выросла. Чуть позже она извинилась и, сославшись на неотложные дела, вышла.
Мы болтали с баронессой уже примерно минут сорок, как вдруг мне резко поплохело. Голова как будто налилась свинцом, стало тяжело думать. Реальность воспринималась как будто сквозь серую пленку. Голос Кэй доносился издалека, она что-то спрашивала, а на меня навалилась такая апатия, что хотелось со всем согласиться, лишь бы отстали. Попытки собраться и вернуться в реальность успеха не возымели, тогда, пробурчав что-то невнятное на тему «прошу меня извинить», отправился в уборную. Спустя три минуты, которые ушли на борьбу с краном, я наконец-то сунул лицо под ледяную воду, помогло, но несильно. «Что-то это на меня непохоже, совсем расклеился, рецидив отравления, что ли?» Водные процедуры ощутимого облегчения не принесли, однако подстегнули мозги достаточно, чтобы вспомнить, что у меня в кармане лежит специально прописанная химия, которая вроде как должна помочь. Нащупав баночку, я высыпал капсулы на ладонь. Маленькие синие сферы искрились на мокрой ладони, как стеклянные. Вздохнув, я закинул первую в рот, особого эффекта она не дала. После третьей мысли забегали шустрее и серая пелена спала. После еще двух капсул, которые были зажеваны на всякий случай, мысли приобрели неестественную четкость и чистоту, а память обострилась настолько, что, казалось, я могу вспомнить, что происходило в любую секунду. Ощущения были довольно необычные, мир казался ярче и четче, будто перешел на широкоформатный экран с высоким разрешением. Чувствуя, что вновь готов к общению, я нашел зеркало и стал приводить себя в порядок. В зеркало на меня смотрела моя мокрая, но довольная и слегка раскрасневшаяся физиономия. «Да, вещь все-таки, и где был этот профессор Айююн со своей химией, когда я матанализ зубрил?» Приводя себя в порядок, я думал о том, что могло привести к такому приступу, параллельно прокручивая в голове разговор с Кэй. И что-то в нем было не так, что-то знакомое в нем было, чего не должно было быть, как мотив старой песни, который слышится в новой. Я вспомнил еще раз все, что говорила мне баронесса и как она это говорила, благо теперь это не представляло проблемы, и так и замер у зеркала с раскрытым от удивления ртом.
