— Хайди изучает потребности рынка и продает в магазине только то, что пользуется спросом.
— Никто не сомневается в ее талантах и деловой хватке, но только какой от них толк?! — Устало вздохнув, мама раскрыла над головой зонт и взяла меня за руку. — Господи, с ужасом вспоминаю об этом розовом безумии. Кто бы спорил, все девочки любят розовенькое! Создается впечатление, что тебя запихнули в огромную вагину!
Я скрыла смешок, прикрыв рот ладошкой.
— Кажется, я знаю, в чем причина испорченного вкуса, — продолжила она. — Все из-за социальной дискриминации женщин и поверхностного подхода к женской натуре. Как там говорится? «Из чего только сделаны девчонки? Из булавок, иголок, из тесемок, заколок…».[1] И заметь, ни слова о внутреннем содержании!
Наконец-то мы доплелись до кафе «Последний шанс», где, к счастью, не оказалось очереди.
— Ну вот, пришли, — обрадовалась я. — Здесь подают такие луковые кольца — пальчики оближешь!
— Нет-нет, только не сюда, — заартачилась мама, заглядывая внутрь. — А где скатерти на столах? Наверняка и карты вин нет? Пойдем и поищем какое-нибудь местечко поприличнее этой забегаловки.
Пришлось идти до самой гостиницы, в которой остановилась мама. Там мы нашли небольшое, но роскошное заведение «Кондор». В крохотном зале помещалось всего несколько столов, с окон свисали тяжелые шторы бордового цвета, а на полу лежал богатый ковер в тон шторам. Мама заняла столик с мерцающей свечой, заказала бокал каберне и сняла пуловер. После многозначительного взгляда, брошенного в мою сторону, я тоже сняла куртку Хайди и запихала под сумку подальше от любопытных глаз.
— Итак, — требовательно произнесла мама после внушительного глотка вина. — Расскажи мне о книге отца. Должно быть, он закончил ее и только ждет, чтобы отправить агенту. Папа не давал тебе почитать новый роман?
В смятении я взглянула на стакан с минеральной водой, заказанный мной, и провела пальцем по ободку.
— Пока нет, — ответила я осторожно, только вряд ли мама удовлетворится кратким ответом. — Он работает дни и ночи напролет.
— Похоже, пишет книгу заново, а не редактирует, — заметила она, в задумчивости беря меню и откладывая в сторону после быстрого изучения. Я упрямо молчала. — С другой стороны, у твоего отца всегда была странная манера работы над рукописью. Ему трудно давалось то, что некоторые щелкают как орехи.
Верно, согласилась я мысленно, но хватит об отце. Пора менять тему разговора.
— Малышка — просто прелесть! Правда, она все время плачет. Хайди думает, у девочки не проходят колики.
