Эва, не переставая жужжать своим динамо, терпеливо ждала, пока я кончу разглядывать эти необычные реликвии, от которых веяло печалью или, скорее, смутной бессмысленной надеждой.
– Какие ты знаешь созвездия, Эва? – шепотом спросил я.
– Ох, не помню. Я люблю смотреть на звезды, но зачем знать, как они называются?
– А луна? Нравится тебе лунный свет? – тихо спросил я со странной тревогой.
– Нет! Нет! – почти крикнула Эва. – Ненавижу луну.
– А какой у вашей луны цикл?
– Что это значит?
– Сколько проходит дней от новолуния до конца последней четверти? – с непонятным упорством продолжал я расспросы.
– Сколько дней? Не знаю. Месяц, наверно.
– Не знаешь? Ты, дочь астронома?
– Ох, да я буду балериной. Обожаю танцевать, как моя мама.
Себастьян бесшумно приблизился и всунул между нами свою тяжелую башку.
– В чем дело, старик? – обеспокоенно спросил он. – Чего ты к ней пристал?
– Не волнуйся. Все о'кей. Просто предчувствия одолевают.
– Тоже мне, нашел время, – сердито буркнул Себастьян.
Мы пошли вниз по наклонному коридору. Пахло тут как в настоящем подземелье: промозглой сыростью, плесенью и старыми кирпичами. Мы долго спускались, держась за осклизлые стены, пока путь нам не преградил резвый ручеек; возможно, это была просто сточная канава. В ноздри ударило чем-то кислым. В мерцающем свете фонарика я заметил, что быстрое течение несет грязную, вроде бы мыльную пену. Эва бросила в воду огрызок огурца.
– Скоро начнутся подземелья замка, – сказала она, перескакивая канаву.
– Какого замка?
– Ну этого, где во время последней войны был госпиталь.
– А когда была последняя война?
– Это что, экзамен? Сам должен знать.
Мы миновали зал со сводчатым потолком. На стенах висели какие-то железяки, почти полностью изъеденные ржавчиной. Себастьян остановился, поджидая меня.
– Что так шумит, старик? – хрипло спросил он.
– Где?
– За нами. Слышишь?
Я на секунду задержал дыхание. Действительно, что-то шумело – мерно, как водопад.
– Может, дождь пошел. Мы ведь не видели звезд.
– Гляди. – Себастьян поднял свою костлявую лапу. К седоватой шерсти прилипло несколько размокших зерен. – Понял?
– С пивоварни? – спросил я.
– Я в этом не разбираюсь, старик. Но вода эта – точно не подземный ручей.
Мы пошли дальше. Себастьян то и дело оглядывался, потому что шум нисколько не отдалялся. Через несколько минут он снова остановился.
– Знаешь что, старик, сбегаю-ка я проверю.
– Не стоит. Может, выход недалеко.
Но он уже повернул назад и тяжелой рысью побежал в темноту.
