Похоже, у меня действительно серьезные проблемы с самомотивацией. После пантомимы прошло уже почти полтора месяца, а я до сих пор не позвонил своему агенту, не подстриг волосы в носу и ничего не сделал с капающим краном на кухне. Чувствую себя ни к чему не годным; пора заняться какими-нибудь упражнениями.
Сегодня на телеаукционе продавали пятновыводитель, кухонный нож, ванночку для ног, переносную караоке-установку, велосипед-«унисекс», электрическую мельничку для перца, плюшевого медвежонка в костюме Ивела Нивела[11] и бриллиантовую брошь в форме единорога.
В щель почтового ящика кто-то пропихнул записку:
Пожалуйста, позвони мне.
Нам нужно срочно поговорить!
М.
Картины обнаженной Эдвины Карри замелькали в моей голове. С этим надо что-то делать, пока ситуация не обострилась окончательно.
Позвоню ей.
Завтра.
Может быть.
И ведь стоит только подумать, что хуже быть уже ничего не может, как Рикардо Манчини получает четырехстраничный разворот в журнале «OK!»: «РИКАРДО МАНЧИНИ ПОХВАЛЯЕТСЯ СВОЕЙ НОВОЙ ЛОНДОНСКОЙ КВАРТИРОЙ». Ни стыда ни совести. Да и фотографии жалкие, с большой буквы «Ж». На одной из них, «Рикардо отдыхает в своей спальне», Манки развалился на леопардовом ковре, якобы углубившись в чтение «Ненайденной самости» К Г. Юнга. На нем очки (явно хочет сойти за интеллектуала), кожаная куртка с бахромой, обтягивающие джинсы и ковбойские сапоги (уверен, он просто пытается подражать мне). Рубашки под курткой нет, и даже слепому видно, что он прибег к макияжу, дабы создать иллюзию рельефа на грудных мышцах.
На следующем снимке, «Рикардо опаздывает на важную встречу», он в костюме с закатанными рукавами и в позе «настоящего мужчины»: знаете, когда модель смотрит на часы у себя на руке и одновременно как бы чуть поверх камеры, словно за головой фотографа происходит нечто безумно интересное. Одна бровь у него вздернута на эдакий недоуменный манер, а губы выпячены так, что даже Мерилин Монро осталась бы посрамленной.
Статья рассказывает, что бывший «итальянский жеребец» наконец-то угомонился, нашел «милую девушку» и готов обзавестись с ней общим хозяйством.
Я перевернул страницу – и не поверил своим глазам. Манки возлежал на белом кожаном диване, в белом трикотажном джемпере, белых слаксах, белых носках и белых лакированных туфлях без шнурков (что вызвало у меня острый приступ ревности, поскольку я сам всегда мечтал о таких же). Одного этого хватило бы за глаза, но рядом с Манки возлежала. Пиппа. В почти прозрачном белом шелковом платье от Шанель (как достоверно информировала нас статья) она выглядела просто сногсшибательно. Их руки переплелись, а заголовок буквально кричал: «НОВАЯ ЛЮБОВЬ РИКАРДО».
