— Когда нашли ребят выяснилось, что эти салаги даже стрелять начать не успели, даже патрон в ствол не дослали, вояки! Грищенко легко умер, судя по всему он первым пулю поймал, прямо в лоб. Вадик Стюсин пять пуль принял, но ещё отстреливался, его потом добили, в упор. Очередью почти перерубило его… А командира и Туртугешева эти твари живыми взяли… Ранены оба сильно были, так их эти с и даже перевязали! — Разяп сорвался на полукрик-полустон и потянулся за бутылкой, а следом и я и Яшка. Немного успокоившись, Разяп продолжил.
— А потом эти мрази что-то узнать у мужиков хотели. Зверски спрашивали, не по-людски. На мужиках места живого не осталось. Их буквально на ремни резали! Нашим экспертам хреново стало, когда их осматривали. Это нашим-то спецам, которые ТАКОГО повидали! Представляешь, Андрюха? И самое поганое то, что не нашли мы тех, кто это сделал! Не нашли! А искали серьёзно! Всё вокруг перерыли! Ни-че-го! Как сквозь землю провалились!
Он рассказывал, а перед глазами стояли лица мужиков, такие, какими я их видел последний раз. Стеснительный, несмотря на весь свой профессионализм, Вадик Стюсин. Улыбчивый, хитрющий, мастер на все руки Тарас Грищенко. Капитан Сидор Купцов, умница и просто хороший человек. Серёга Туртугешев, человек показавший мне КАК можно и нужно проводить допрос, за пару минут успокоив человека и расположив его к себе. Блин! Уж кто-кто, а Купцов не был человеком, способным по пустяку куда-то нестись сломя голову. Что-то он важное услышал от "колхозника".
— А "колхозник"? С ним что?
— А ничего! — Разяп развёл руками. — Исчез. Испарился, мля! Как будто и не было его с ними совсем. Никаких следов! Мразь это засланная была! Целенаправленно группу уничтожили. Вот так, Андрюха!
Потом мы поминали ребят. И было плевать на то, что напьёмся, что за стол Разяпа сели уже "хорошевскими",уж слишком погано было на душе! А потом, из-за соседнего стола, от группы офицеров донеслось что-то о деньгах, поставках, рынке, о обнаглевших офицерах с передовой, требующих что-то… Разяп дёрнулся, а я успокоил его: мол, нехер на крыс тыловых нервы тратить! Те тоже что-то сказали и… понеслось! Помню Разяп упал, затем я кого-то вырубил и, зачем-то, по полу таскал… В себя пришёл в камере на гауптвахте. Стыдно было только за то, что попал туда пьяным. А за набитое хлебало тыловика – ни капли! А когда за нами Мартынов приехал, вот тогда стыдобища была! Он ТАК тогда на нас смотрел, объявляя неделю домашнего ареста… Лучше бы в морду дал, ей-Богу! Целую неделю изучал дома Уставы и документы, регламентирующие службу. И всё это под присмотром моей "охраны-конвоя". Ещё и зачёты им сдавал! А в свободное от изучения документов время, общался с двумя следователями, приезжавшими почти каждый день… Честно говоря думал, что на этом и закончилась моя служба. Уже смирился с мыслью, что-либо усадят в камеру, в том же Свердловске, либо вообще… А в итоге даже в звании не понизили, только выговор влепили, в приказе…
