Хейман окинула полковника пронизывающим взглядом. Этого в сценарии не было. Аня приготовилась отвлечь капитана, на случай если беседа перейдет не в то русло.
— Я вам очень благодарен, сэр, — ответил Файн.
— Я многим обязан флоту. — Хоффман снова надел фуражку и на миг встретился взглядом с Аней. Она все никак не могла представить себе, что этот человек приказал оставить Маркуса умирать в тюрьме. — У вас есть какие-нибудь данные об этой базе? Я имею в виду — старые данные. У нас имеются планы со времен последней крупной реконструкции, то есть им семьдесят лет. Мои люди считают, что здесь есть крупные подземные склады.
— Например, цистерны с Имульсией?
— Мерренат служил верфью еще в Эру Спокойствия. Под территорией порта наверняка скрыт целый лабиринт.
Файн, казалось, уже был полностью на их стороне. Стоит немного погладить человека по шерстке — и это творит чудеса.
— Об этом может быть известно только кому-нибудь из отставных моряков.
— У нас на флоте уходят в отставку?
— Переходят во вспомогательный флот.
— На траулеры и танкеры, значит.
— Необязательно. Патрулирование, охрана кораблей от пиратов. Думаете, на море нет бродяг? Попробуйте поговорить с Квентином Майклсоном.
— Черт побери, ну и ну. — Глаза у Хоффмана загорелись. Сегодня он был в необычно приподнятом настроении. Некоторые солдаты теперь, когда закончились бои, не находили себе места в мирной жизни, но некоторые менялись на глазах. — Майклсон. А я думал, его уже нет в живых.
— Старый друг?
— Да, давненько не виделись. Спасибо вам, капитан.
Имя Майклсон Ане показалось знакомым, хотя она не могла вспомнить, где его слышала.
Файн проводил их обратно к сходням по узким коридорам мимо наглухо задраенных люков. Хоффман с решительным видом зашагал по пристани.
— Мне нравится этот парень, — сказал он.
Хейман с трудом поспевала за ним. Файн не произвел на нее особого впечатления.
— Не знаю, что там у вас на уме, полковник, но в вашем возрасте вам уже грозят неприятности с простатой, и сейчас не время ссориться со своим доктором. — Она махнула водителю БТРа, чтобы тот забрал ее. — Заставьте Файна сделать то, что он обещал, или я сама заставлю этого глиста Прескотта надавить на него.
И она ушла с возмущенным видом. Она не получила того, в чем так отчаянно нуждалась, то есть полного контроля над медицинской службой флота. Аня позволила себе жестокую, но прагматичную мысль: лучше пятьдесят процентов погибших, чем сто процентов, и хорошо, что Файн придерживается политики изоляционизма. Хоффман теперь шагал впереди, размахивая руками и оставляя за собой облачка пара. От этого он походил на паровоз. Впервые со дня эвакуации Ане захотелось улыбнуться.
