— Я хочу лишь узнать, законно это или нет. Допускает ли это конституция.
Одли явно был захвачен врасплох, и ясно было, что даже его острый, как акульи зубы, ум законника не может постичь, к чему клонит Прескотт. Хоффману знакомо было это выражение: сжатые губы, быстрый взгляд — момент, которого боится каждый советник. Сейчас «да» или «нет», сказанные в ответ на якобы прямой вопрос, могли зажить пугающей собственной жизнью и однажды вернуться, чтобы откусить тебе кое-что. Хоффману доводилось бывать на месте Одли.
— Это законно, господин Председатель, но, повторяю, я не советовал бы вам прибегать к подобному шагу, — наконец вымолвил Одли. Такой ответ оставлял ему пространство для маневра и позволял в случае чего прикрыть свою задницу. — Лучше будет обсудить ситуацию с секретарем по межгосударственным связям.
— Это уже ни к чему, Милон. Я просто хочу знать, законны мои действия или нет. У меня на это имеется вполне конкретная причина.
— Значит, вы собираетесь нарушить конституцию…
— Я собираюсь снова ввести в действие Акт об обороне и объявить военное положение на всей территории КОГ. — Прескотт взглянул в сторону двери — она открылась, в комнату вошел Адам Феникс. — Добрый вечер, профессор. Садитесь.
— Прошу прощения за опоздание, господин Председатель. Блокпосты.
— Если быть кратким, то господин генеральный прокурор посоветовал мне воспользоваться Актом об обороне для объявления военного положения.
Хоффман уже давно решил, что все положительные черты сын Адама Феникса унаследовал от матери. Феникс положил перед собой на стол папку с бумагами, но не открыл ее, как будто был не совсем уверен в том, что не ошибся комнатой, и подозревал, что сейчас придется собирать вещи и идти искать нужный кабинет.
— Вы не могли бы подробнее ознакомить меня с положением дел, господин Председатель?
Прескотт сплел пальцы и наклонился, опершись на локти.
— Я хочу, чтобы вы все поняли: то, что я сейчас скажу, продиктовано безнадежностью нашего положения. Генерал, поясните мне, как дилетанту в военном деле, как вы оцениваете наши шансы против Саранчи?
Саламан выпрямился.
— Это зависит от того, кого вы подразумеваете под словом «мы», сэр.
— Наверное, граждан Тируса. В последние недели я видел достаточно и знаю, что некоторые государства ближе к гибели, чем другие, что бы там ни говорили их лидеры.
— Значит, нам остался месяц, — ответил Саламан. — Армия истекает кровью. Инфраструктура на всей планете рушится. Огромные потери среди гражданского населения — если их не убивают черви, они умирают от болезней; беженцы заносят через границу еще больше инфекций. Нельзя втиснуть на ограниченное пространство миллионы людей и сдержать эпидемии. Нам конец, сэр. Мне очень жаль. Черви захватили почти все города на планете.
