Раздался треск выстрела.
Если бы Маркус сейчас ушел, это выглядело бы так, как будто он поставил ее, ветерана, на место; так не годилось. Он протянул руку и помог ей слезть с туши. Толпа редела. Внезапно людям показалось, что поспать несколько часов гораздо интереснее, чем наблюдать за разделкой живого червяка.
— Кошмар, — сказал Бэрд. — Теперь я никогда этого не узнаю. Когда в следующий раз возьмем живого…
— Мне глубоко наплевать на то, что может сказать тебе какой-то червяк. — Маркус подтолкнул Берни в сторону БТР. Коул вспомнил, что они давно знакомы и служили вместе. — Центр? У нас здесь всё. Возвращаемся на базу.
Они погрузились в машину и поехали обратно. Аня сидела за рулем. Коул откинулся на спинку сиденья и попытался разобраться в происходящем, а прочитать мысли утомленных последними потрясениями людей было не слишком сложно.
Берни молча продела руку под локоть Дома, и Дом позволил ей сделать это, затем закрыл глаза. Это был действительно материнский жест. Аня пару раз бросала взгляд на Маркуса, и он не то чтобы улыбался в ответ, но несколько морщин на мгновение исчезли с его лица. Бэрд разбирал «Лансер», не глядя ни на кого, возможно, потому, что не знал, как сказать остальным о своей радости видеть всех живыми и здоровыми и о том, что у них появилось настоящее будущее. Будущее, а не то дерьмо собачье, которым потчевал их Прескотт, чтобы заставить людей забыть о том, что они, возможно, не доживут до завтрашнего дня.
Да, слова сейчас были не нужны. Все понимали это.
— Я бы хотела забыть о том, что только что чуть не сделала, — негромко произнесла Берни. — Но это была я, и, если бы вы позволили мне, это было бы началом конца.
Дом ответил, не открывая глаз:
— Но ты смогла остановиться. А я не уверен, что смог бы.
Никто не сказал, что они не стали бы его винить. Но Коул, по крайней мере, на это надеялся.
Мы не можем их остановить. Мы не знаем, откуда они появились. Мы не знаем, что им нужно. Им, по-видимому, не нужна даже территория. Они просто убивают, и все. Мы даже не можем начать переговоры с ними, не можем определить их цели, потому что нам неизвестно о них абсолютно ничего. Это не противник, господин Председатель. Это стихийное бедствие.
Генерал Бэрдри Саламан, начальник штаба оборонительных сил КОГ
Офис Председателя, Дом Правителей, Эфира, через год после прорыва Саранчи, четырнадцать лет назад
Отец был мертв, но, даже будь он в живых, он не дал бы своему сыну ни совета, ни ответов на вопросы.
