Хоффман замолчал и взглянул мимо нее, в толпу беженцев. Какой-то солдат лет сорока, с нестриженой бородой, в соломенной шляпе — знак того, что его завербовали из бродяг, — пробивался сквозь стену тел, выкрикивая:
— Маралин? Маралин! Милая, с тобой все в порядке? Где Тереза?
Девочка-подросток протиснулась сквозь скопище людей и бросилась мужчине на шею. Люди обходили их, расступались, и Аня смогла увидеть, как они со слезами радости сжимали друг друга в объятиях. Затем другая девочка, очень похожая на первую — нет, точь-в-точь такая же, как первая, сестра-близнец, — появилась неподалеку с криками: «Папа! Папа!»
— Ну что ж, хоть кому-то повезло, — пробормотал Хоффман. — Это водитель капсулы-бура. Хорошо, что он нашел своих дочек.
Сейчас Аня с трудом могла бы отличить бродяг от граждан Хасинто. Многие беженцы выглядели такими оборванными и грязными, что могли быть кем угодно. И в то время как один солдат обрел свою семью, другие еще выискивали в человеческом хаосе знакомые лица. Какой-то мужчина стоял на обочине, выкрикивая:
— Никто не видел моего сына? Тайлор Морли, четырнадцать лет, темные волосы, худой. Никто не видел?
Он повторял одно и то же снова и снова, как продавец газет на углу. Аня понимала, что многим людям в эти дни предстоят такие же отчаянные поиски. Чувство удовлетворения оттого, что им удалось эвакуировать большую часть жителей Хасинто, уступало чувству вины и отчаяния теперь, когда они начинали понимать, сколько людей потеряли.
— Начинается самое сложное, — произнес Хоффман. — Я ужасно рад, что парни из Управления по чрезвычайным ситуациям в состоянии с этим справиться. Драка с червяками была пустяком по сравнению с этим. — Он помолчал. — Когда Сантьяго проявится, попросите его подойти ко мне.
— Будет сделано, сэр.
Хоффман, казалось, хотел что-то добавить, но развернулся и направился обратно, к фургону, где находился командный центр. Аня вытерла лицо тыльной стороной руки. Кожу щипало от хлеставшей ледяной крошки.
— Надо двигаться, — сказала она. Закрыла люки и завела мотор. — Хочу заглянуть в палатку-госпиталь, посмотреть, как там дела. Я высажу вас у штаба.
— А что там за разговоры насчет Дома? — спросил Матьесон.
Аня моментально ощетинилась, приготовилась к обороне. Дом оградил ее от навязчивого интереса окружающих после смерти ее матери, и теперь настала ее очередь позаботиться о нем.
— А я думала, вы незнакомы, — сказала она.
— Все знают Дома. Он получил Звезду Эмбри в долине Асфо. Загубил карьеру, когда защищал Феникса на военно-полевом суде. Любимчик Хоффмана. Все свободное время занимается поисками жены.
