Король. Да, с богом, пускай начинают. Придворный ученый, придворный шут! Вы оба знаете, что тому из вас, кто одержит победу в этом диспуте, предназначается вон та драгоценная шляпа. Для того я ее тут водрузил, чтобы она постоянно была у вас перед глазами и ваше остроумие не иссякало.
Леандр и Гансвурст кланяются.
Леандр. Утверждение, которое я выдвигаю, заключается в том, что недавно опубликованная пьеса под названием «Кот в сапогах» — хорошая пьеса.
Гансвурст. Именно это утверждение я и оспариваю.
Леандр, Докажи, что она плоха. Гансвурст. Докажи, что она хороша.
Лейтнер. Да что же это опять такое? Это ведь та самая пьеса, которую мы сейчас смотрим, — или я ошибаюсь
Мюллер. Именно она.
Шлоссер. Ради бога, скажите мне — я бодрствую или грежу наяву?
Леандр. Если эта пьеса и не совсем превосходна, то во многих отношениях достойна похвалы.
Гансвурст. Ни в каком отношении.
Леандр. Я утверждаю, что она остроумна.
Гансвурст. Я утверждаю, что нисколько.
Леандр. Ты же дурак, как ты можешь судить об остроумии?
Гансвурст. А ты ученый — что ты понимаешь в остроумии?
Леандр. В пьесе много живых характеров.
Гансвурст. Ни одного.
Леандр. Например, даже не считая всего остального, в ней хорошо изображена публика.
Гансвурст. Но у публики никогда не бывает характера.
Леандр. Мне остается только изумляться этой наглости.
Гансвурст (обращаясь в партер). Ну не странный ли человек? Мы друг с другом на ты, и наши взгляды в вопросах вкуса во многом совпадают; однако же он, вопреки моему мнению, пытается утверждать, что в «Коте в сапогах» по меньшей мере публика изображена удачно.
Фишер. Публика? Да в пьесе нет никакой публики!
Гансвурст. Еще чище! Значит, в пьесе вообще нет публики?
Мюллер. Да боже упаси! Разве что он имеет в виду тех дураков, которые там выведены.
Гансвурст. Ну, видишь, ученый? То, что говорят господа в зале, уж наверное справедливо.
Леандр. Я в некотором смущении… Но победу я еще тебе не уступаю!
Входит Гинц.
Гансвурст. Господин охотник, на одно словечко!
Гинц подходит к нему. Гансвурст шепчет ему что-то на ухо.
Гинц. Только-то? (Снимает сапоги, вскарабкивается на верхушку шеста, берет шляпу, спрыгивает с пей на пол и снова надевает сапоги.)
Гансвурст. Победа! Победа!
Король. Черт побери! Однако и ловок этот охотник!
Леандр. Меня только огорчает, что я побежден шутом, что ученость вынуждена сложить оружие перед глупостью.
Король. Успокойся. Тебе хотелось шляпу, ему хотелось шляпу — опять я не вижу никакой разницы. Но что это ты принес, охотник?
