– Говорят, он не отказывал ей ни в чем, – вещал молодой. – Говорят, если б она засмотрелась на небо, царь собрал бы звезды и сплел для нее ожерелье. А сады? Вы только взгляните вокруг! Не думал, что сады Хэйэмиты так огромны. Акры и акры, дорожки, тропинки… И все засажено снежными розами. В столице редкий кавалер может позволить себе подарить даме хоть один такой цветок, а тут!
– Должно быть, царь действительно ее любил.
– Угу. А еще он, должно быть, очень хорошо представлял, как легко выбивать в таком лабиринте чужую армию. Среди хищных, верных, псионически чувствительных растений с шипами. Ядовитыми.
– Царица Хэйи-амита…
– Далась вам эта слащавая любовная история. Бардов всех перевешать! «Новое направление в литературе»! Сестры уже полбиблиотеки забили бесчисленными историями страсти между темным и властным воином-дэвир и какой-нибудь очередной непорочной дурой из высшего света. Еще раз увижу подобный мусор в своем доме, клянусь честью, опубликую описание нравов и обычаев этой расы! – Хриплый голос говорил все громче, видимо, тема эта сильно раздражала смертного. Или, скорее, его раздражали многочисленные засидевшиеся в девицах сестры. – Дуры! «Ах, хэйи-архитектура, ах, хэйи-роман, ах, висячие сады Хэйэмиты! Ах, но что же на самом деле происходит по ночам в царской спальне?..»
– Ну, допустим, заглянуть в царскую спальню и я бы не отказался…
Хэйи вздрогнула, как от удара, и будто очнулась. Шаги раздавались уже совсем рядом. Убежать не успеть, но и быть застигнутой в собственном саду, точно лазутчица неумелая, она не желала. Встала так, что утреннее солнце упало на волосы, на руки, заиграло на вплетенных в пряди раух-топазах. Расправила плечи. И распустились вокруг снежные лепестки, окутали ароматом и светом.
Такой и увидели царицу дэвир люди, когда шагнули на дорожку. Красива была Хэйи-амита. Очень красива. Этого не отнять.
И слух у нее, по всему видно, тоже хороший!
На лице – прохладное удивление. А вот во взгляде…
Во дворце существовали террасы и подвесные галереи, открытые для публики. Были и сады, созданные специально для приема высоких гостей. Но царица сейчас находилась на уровне, открывающемся в ее личные покои. Тайное место принадлежало лишь ей одной, на заповедные тропы не допускалась даже охрана, даже садовники. Здесь она имела право на одиночество.
Хэйи позволила этим мыслям наполнить свой взгляд, позволила им чуть изогнуть контур губ, затрепетать в сжимавших цветок пальцах. Если чему и научилась царица за долгие годы замужества – то это властвовать, не произнеся ни слова. Так использовать свет, ситуацию, окружение, чтобы остальное стало излишним. Красоту свою использовать, коль не скрыть ее, не спрятать даже под самой плотной вуалью. Ореол царственности, чем-то пленяющий и завораживающий даже тех, кто знает, сколь он на самом деле иллюзорен. И легенды, беспощадно, расчетливо пускать в дело все те легенды, песни, слухи и предположения, что окутывают фигуру смертной супруги властителя дэвир.
