— «Ее гибкое тело было прижато к его мужскому достоинству, похожему на стебель тюльпана, качающегося на ветру». — Взгляд его горящих глаз останавливался на каждой из девушек, словно он ласкал их всех поочередно.
Маршалл подошел к лектору и закрыл книгу, которую тот держал в руках.
— Чтение окончено. Леди, можете расходиться.
— Кто вы, черт возьми? — спросил поэт.
— Не тот, с кем можно шутить.
— Да вы знаете, кто я? Я Клинт…
— Я знаю, кем вы будете. Побитым американцем. Забирайте свои непристойные стишки и выметайтесь.
— Безобразие! Я потребую объяснения у мисс Макаллистер.
Маршалл схватил поэта за красный шарф, и молодой человек, который был значительно ниже ростом и более субтильным, счел за благо не сопротивляться.
Прямо в лицо поэта, трясущегося от страха, он пробормотал слова, не предназначенные для ушей девушек:
— Даю вам одну секунду, чтобы убраться отсюда, похотливый щенок.
Поэт закивал, и как только Маршалл отпустил его, вылетел из гостиной.
Атина, которую он не сразу заметил, подошла к нему. В руках у нее было какое-то письмо.
— Как вы смеете приходить сюда и срывать урок? Кто вы такой, чтобы…
— Мне нужно поговорить с вами, — сказал он. Не давая ей возможности возразить, он повернулся к ученицам. — А все остальные — спать! Немедленно!
Его слова прозвучали словно ружейный выстрел. Девушек как ветром сдуло.
Атина повернулась к нему вне себя от ярости:
— Вы… вы презренный варвар! У вас хватает наглости врываться сюда и распоряжаться, будто вы какой-то психически неуравновешенный учитель.
— Сядьте. Я жду от вас объяснений.
Она прищурилась и прошипела, словно ядовитая змея:
— Вы сами напросились. Я сейчас же пошлю за констеблем.
— Давайте. Тогда у вас будет возможность объяснить нам обоим, зачем вы украли имя графини Кавендиш.
Атина замерла на пороге гостиной.
— Что?
— Вы прекрасно меня слышали. Вы использовали имя графини Кавендиш, чтобы придать своей школе видимость правдоподобия. Однако правда в том, что графиня Кавендиш даже не представляет, чем вы здесь занимаетесь.
— О чем вы говорите? У меня есть ее письмо, в котором она согласилась быть попечителем школы.
— Фальшивка.
— Как вы смеете, — негодуя повторила она, но гораздо спокойнее.
— Вы ввели в заблуждение десятки известных семей, объявив, что знаменитая графиня Кавендиш руководит воспитанием и образованием их дочерей, тогда как на самом деле графиня Кавендиш имеет такое же отношение к вашей школе, как Наполеон к Бэкингемскому дворцу.
