Бытовую версию убийства Талькова русские люди отвергли сразу, но ведь дальше политической не пошли.
И все же, помимо вполне рациональных, просчитанных действий, идет параллельно в жизни какая-то совсем иная, неведомая стезя, ее сложно уловить и прочувствовать сразу, и только зачастую потом, годы спустя, прослеживая шаг за шагом весь земной путь человека, начинаешь видеть важность и неминуемость каждого из них, а потому и того исхода, какой и был ниспослан ему в действительности.
К слову, вот еще одна не известная многим "случайность" в жизни Игоря. Недавно рядом с моей работой, у стен одного из московских особняков, снимался эпизод нового питерского сериала: карета, одежды указывали на то, что действие происходит в XIX веке. И вот к нам зашел высокий плечистый мужчина в ярко-зеленом, скорее военном, костюме и в довольно высоком картузе того времени. За пять-десять минут, пока съемки происходили снаружи и выходить было нельзя, он скупо обменялся с нами несколькими фразами и ушел. Но вернулся довольно скоро, переодевшись в обычную одежду. Я сразу признал его, но все же спросил: не снимался ли он когда-нибудь в роли боксера. "Да, в фильме "За последней чертой". Это был Сидихин, сыгравший там главную роль, — крепкого парня, не поддававшегося новоиспеченным перестроечным рэкетирам, главарем которых по сценарию был Тальков. Мы говорили достаточно долго, меня больше всего интересовало его отношение к Игорю-певцу и как он смотрит на его убийство. Мне показалось, что он не очень охотно рассказывал об этом и с незнакомым человеком откровенничать не стал. Зато меня поразило следующее. Не без некоего недоумения он рассказал, что когда снимали последние моменты фильма, сцена убийства героя Талькова была заснята день в день за год до подлинной гибели… Вспомним и последние месяцы и дни жизни Игоря, его концерт в Петербурге на Дворцовой площади при расстроенной аппаратуре. Вот рвется струна у гитары, и впервые Игорь поет "Россию" "о пяти струнах", указуя, что обрывается его судьба и во многом судьба нашей Отчизны, вновь попавшей в полон к врагам… И далее… мы видим уже Игоря на вокзале. Он коротко подстриг бороду, будто готовясь к чему-то сокровенному, за спиной у него — все тот же отчего-то посмеивающийся Шляфман… и вот он уходит… дальше и дальше, словно навстречу своей Голгофе, поднимает руку, как бы навсегда прощается с нами…
Глеб ЯКОВЕНКО
[guestbook _new_gstb]
1
2
