- С каким настроением, с какими желаниями приходите каждый день в театр?
- Хочу нравиться своим актрисам, иначе жить нельзя. Трудно, но надо держаться. Быть в форме, со вкусом одеваться, следить за модой, чтобы окружающие нет-нет да воскликнули, глядя на тебя: какой костюмчик, а галстук!..
Анатолий Григорьевич себе не изменяет: не может в конце разговора поставить серьёзную жирную точку. Либо восклицательный знак, либо многоточие. Может и то и другое. С присущим ему юмором, подшучиванием над собой.
Присущие Новикову черты и качества не мешают ему быть разным. Поэтому с ним, "несовместимым, неудобным, застенчивым и наглым, злым и добрым", никогда не скучно. Ни собеседникам, ни зрителям.
Людмила ОБУХОВСКАЯ
Главное, чтобы костюмчик сидел
Главное, чтобы костюмчик сидел
ПРЕМЬЕРА
Настоящей народной драмой напомнила о себе опера "Борис Годунов" в постановке Александра Тителя на екатеринбургской сцене.
Есть произведения, которые особенно отчётливо звучат в нужное время и в нужном месте. Чрезвычайно пошло, конечно, такой банальностью начинать статью, но тут уж ничего не поделаешь: лучших слов для обозреваемого события нет. Почему? Да просто: народная музыкальная драма прозвучала драмой народной жизни не где-то, а в городе, в котором была в своё время поставлена точка в конце очередного акта русской Смуты, который, по извечной иронии нашей жизни, стал прологом следующих сцен Смутного времени.
Вообще о постановке "Бориса Годунова" в Екатеринбургской опере говорить трудно. Дело не в том, что в ней задействованы какие-то режиссёрские инновации, которыми любит попотчевать зрителя иной неглубокий автор, скрывающий своё верхоглядство. Вовсе нет! Дело в том, что постановка Тителя с неизбежностью выводит зрителя за пределы сцены. За пределы всего игрового пространства музыкальной трагедии Мусоргского. Ибо часть русской истории восстанавливается здесь под покровительством гения места, которым для Екатеринбурга являются, без всякого сомнения, Николай II и его семья. Нет нужды упоминать о том, что произошло в этом городе в 1918 году: мы лишились царя, Европа - самой красивой семьи. Зато у города появился genius loci.
Гений места настойчиво напоминает и о времени. Напомним: драма "Борис Годунов" повествует об агонии. Оптимистично и парадоксально - не об агонии народа, а о его выздоровлении, изживании Смуты, агонии самой Смуты - и убийстве её. Минуют Лжедмитрии, умрёт Борис - и совсем скоро Россия станет иной под скипетром Романовых. Триста лет мы будем мужать и крепнуть, пока не наступит новая междоусобица. Что же, опера Мусоргского, как и драма Пушкина, вселяет надежду: в год 400-летия дома Романовых вовсе не исключена реставрация - у нас удивляться ничему не приходится.
