Правда, в райке Бояшова есть не только декорум, но и действие и, соответственно, деятели. Их аж целых четыре: старик-сторож-садовник (един в трёх лицах); главный герой - страдающий Адам, вынужденный в поте лица своего трудиться в Эдеме; Ева, роль которой - быть сексуальной, но предельно ленивой, а вскоре и стервозной; и козёл, который воплощает в себе всё то неприятное, что не вместила женщина, сосуд греховный. Вот вам и драма. Она может развлечь, она забавна. Бояшову не откажешь в чувстве юмора. Ярче всего оно проявилось в том, как писатель развязался с сюжетом. Повествование было настолько просто скроено, что с ним всё было понятно с самого начала. Ан нет, врёшь, не возьмёшь! И Бояшов, под собственные одобрительные аплодисменты, заканчивает книгу[?] никак. Читатель, уткнувшись взглядом в последнюю ссылку (и единственную, где стоит упоминание "примеч. ред."), узнаёт о таинственном заключительном тексте, который "в последний момент[?] по странной прихоти Бояшова не вошёл в повесть".
Но ведь вы, государи мои, и не ждали ничего серьёзного от раёшного представления?
Татьяна ШАБАЕВА
Илья Бояшов.Эдем. -
СПб.: Лимбус-Пресс, 2012. -
192 с. - 3000 экз.
Анатолий НОВИКОВ: «Я разный. Я натруженный и праздный…»
Анатолий НОВИКОВ: «Я разный. Я натруженный и праздный…»
Мэтр крымской сцены, который недавно отметил 85-летие и 40-летие руководства коллективом Академического русского драматического театра им. М. Горького, любит повторять эту поэтическую строку, считая, что слова Евгения Евтушенко соответствуют его характеру, образу жизни.
И спектакли Анатолий Григорьевич ставит разные. Поэтому, когда задают вопрос: есть ли у него собственная стилистика, характеризующая творческий почерк, он улыбается.
- Нельзя все спектакли подогнать под определённую стилистику, одинаковую эстетику. Каждая сценическая вещь - это же ноты. По ним и надо играть. Что общего у "Ричарда III", скажем, и у "Примадонн"? Да ничего! В "Примадоннах" вообще никакой стилистики быть не может. Любой поставит, и, чем режиссёр хуже, тем лучше будет спектакль. Это ведь не драматургия. И таких пьес много.
- Зачем ставите такие?
- И ещё поставлю: они радуют народ. В них ничего нет вредного. Люди получают колоссальное удовольствие. От академика до домохозяйки. А мы ведь работаем для публики. Вот и ставим то, что, как теперь говорят, востребовано.
- Во многих театрах ставят ещё и так называемые интеллектуальные спектакли.
- Я ни на какие градации спектакли не делю. Для меня театр - огромный роскошный рояль, на котором надо играть всё. Другой вопрос, как играть. Вот что важно. Взять хотя бы "Номер 13" Рэя Куни. Можно ставить, как балаган, и я видел такой спектакль в Киев[?]ском театре имени Леси Украинки. Комедию надо играть серьёзно, до трагизма, тогда будет смешно. А комиковать - последнее дело. Провальное.
