М.Д.
Это естественная реакция развивающихся стран на экономическую и идеологическую экспансию развитых, более сильных и эффективных конкурентов. Кроме того, это следствие вымывания интеллектуального ресурса из развивающихся стран. Если 15 лет назад советский офицер реально уравновешивался советским ученым, то сегодня ученого не стало — и идеология офицера стала доминировать. Простят меня или нет, но идеология офицера — просто в силу особенностей профессии — это изоляционизм и традиционализм.
Еще одно следствие глобализации — рост значения всех особенностей. В условиях обостряющейся конкуренции вы просто не можете делать что-то лучше всех остальных. Всегда найдется кто-то, кто сумеет сделать это лучше вас. Поэтому самая эффективная специализация — делать то, чего кроме вас вообще никто делать не может. То же самое касается и особости, традиций.
Действительно, сегодня можно логично и убедительно объяснить, что наука и весь мировой опыт доказывают: самым современным и выгодным стилем жизни являются прыжки из окна восьмого этажа. И я не смогу осознанно противостоять этому воздействию, если его грамотно построят, как не смогло противостоять этому воздействию советское общество во второй половине 80-х годов. У меня не будет никаких внятных аргументов против этого утверждения. Кроме единственного: почему-то ни дед мой, ни отец этого не делали. Надо посмотреть, как это получается у других. Можно не торопиться, потому что есть традиция.
Традиция становится инструментом стихийной самозащиты общества от информационной агрессии конкурентов. В нашей стране традиции были сильно разрушены революцией и последующими колебаниями линии партии. В итоге наше общество не смогло противостоять информационной атаке, в отличие от тех же китайцев, индусов — да и арабов, кстати.
Наконец, последнее: изоляционизм. Поскольку либерализм вытягивает из всего мира финансы и интеллект, остальной мир перестает эти финансы и интеллект воспроизводить, превращается в Сахару, откуда ничего, кроме песка терроризма, извлечь уже невозможно. Иными словами, либерализм разрушает мир, и Запад пытается отгородиться от создаваемой им же мировой пустыни: зачем нам эта преступность, зачем нам эта бедность, зачем нам эти безграмотные и больные люди, зачем нам все эти проблемы вообще?
Примерно такие же барьеры возникают не только между обществами, но и внутри самих обществ. Потому что есть информационное сообщество — это колоссальное могущество, колоссальная эффективность, колоссальная прибыльность и колоссальное удовольствие от творчества. А есть все остальные. И если информационные технологии не очень развиты, если ими занимаются, скажем, 5% населения, то остальные могут считать, что им просто повезло. Но когда таких людей становится много, от четверти до трети всех работающих, ситуация приобретает качественно иные черты. Это шок, сложенный у большинства из ощущений зависти и собственной никчемности, плюс смутное ощущение, что мир устроен как-то не так. Именно это ощущение порождает антиглобалистов, террористов и так далее.
