Все! Маэстро, туш! Мы открыли человечеству ещё одну страшную тайну и уже за одно за это залуживаем прощения Всевышнего за все свои былые прегрешения!
Беркутов встал из-за стола, с хрустом в суставах потянулся, зычно пропел:
— "А я парень молодой! А я весь такой крутой!" — Вот теперь можно идти и к начальству на доклад.
Рокотов молча прочитал один акт. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Принялся за второй.
«Ну и выдержка, ешь твою за ногу! — невольно подумал Дмитрий, наблюдая за полковником. — Ни нервы — канаты! Определенно».
Владимир Дмитриевич закончил читать второй акт. Отложил в сторону. Внимательно взглянул на Беркутова. Спросил:
— И что все это значит?
— Как, вы ничего не поняли?! — изумился Дмитрий.
— А что я должен был понять?
И только тут Беркутов вспомнил, что все то, что он обнаружил в мастерской художника, он хранил в глубокой тайне не только от начальства, но даже от Сережи Колесова — боялся как бы кто не сглазил, или, как говорила его бабушка, — "несурочил. Идиот! Хорошо же он сейчас выглядит.
— Извините, Владимир Дмитриевич, я, кажется, не сказал вам главного. Это, — он кивнул на акты, — я изъял при дополнительном осмотре мастерской Шмыгова.
— Ну и что?
— Если верить следователю прокуратуры Советского района Слепцову, то художник застрелился из обреза. Если же верить заключениям экспертов, то он должен был после своего «самоубийства» отпилить ствол ружья, смазать его, а уж потом умереть насовсем. Что в тех условиях представляется мне маловероятным.
— Это кажется называется черным юмором? — недовольно поморщился Рокотов.
— Вы о Слепцове? — сделал невинное лицо Дмитрий. — Это называется определенно разгильдяйством.
— Ну ты и пижон, майор! — рассмеялся Рокотов. — Научился отрабатывать, нечего сказать.
— Я с вами категорически не согласен, господин полковник. Пижон — это пустоголовый, недалекий человек, заботящийся лишь о своей внешности. Моего же внутреннего содержания хватит на десяток таких, как Слепцов. Меня давно пора заносить в Красную книгу, как вымирающий биологический вид. Иначе землю сплошь заселят слепцовы.
— Согласен, — серьезно сказал шеф. — Ты молодец и умница, доказал некоторым, как надо работать.
— Вот это мне нравится. При такой-то характеристике моих несомненных достоинств, можно было бы и премию подбросить.
— Обязательно, — заверил Рокотов. — Как только раскроешь эти убийства, так сразу получишь премию. Это я тебе клятвенно обещаю.
— Спасибо, утешили. Ее можно ждать до морковкиного заговенья. Вы ведь видите, кто против нас играет.
