— Что с делом, Михаил Дмитриевич? — спросил Истомин, уклонившись от больной для себя темы.
— А-а! — махнул рукой. — Вся работа псу под хвост! Вот, читай. — Он придвинул бумаги, которые только-что читал.
«Акт почерковедческой экспертизы», — прочел Валерий, все больше недоумевая. При чем тут почерковедческая экспертиза?
— Да ты не это, ты заключение читай, — нетерпеливо проговорил Краснов. — Да вслух, вслух читай.
Истомин пролистал несколько страниц. Вот и заключение. Стал читать вслух:
— "Заключение. Учитывая вышеизложенное, прихожу к выводам, что буквенный и цифровой текст в предъявленной на экспертизу записаной книжке выполнен не гр-кой Заикиной Аллой Борисовной, а другим лицом". Что за черт! — Он даже подпрыгнул на стуле от неожиданности. — Этого просто не может быть!
— Как видишь — может. И ещё как может, — сокрушенно проговорил Михаил Дмитриевич. — Нас провели, как каких-то пацанов. Вот тебе и блестящая версия.
— Но как же так, — беспомощно проговорил Валерий, все ещё отказываясь верить в случившееся. — Возможно, эксперт ошибся?
— Нет, Валера, он не ошибся. Здесь все точно, как в аптеке. Это мы с тобой дали маху. Факт.
— И все же я не могу этому поверить. Ведь все говорило за то, что мы на верном пути. И потом, Сергей Иванович не мог ошибиться.
— Вы ему скоро будете поклоняться, будто Богу, — недовольно проворчал Краснов. — Он и не ошибся, аргументируя теми данными, какие были. Просто, Сергей все схватывает на лету и моментально делает выводы. Но, согласись, — все мы, кто раньше, кто позже, но пришли бы точно к таким выводам, что и он. Ведь так?
— Вообще-то, да, я с этим согласен. Версия напрашивалась как бы сама-собой.
— То-то мне и показалось подозрительным — уж больно у нас все гладко получалось. Преступники, будто сами позаботились, чтобы мы на них вышли, оставив нам такую важную «улику», как записная книжка.
— Как же вы догадались провести экспертизу? Я, например, был на сто процентов уверен, что эта записная книжка Заикиной.
— Да так как-то, — довольно рассмеялся Краснов. — Дай, думаю, проведу. Чем черт не шутит.
— Вы титан, Михаил Дмитриевич!
— Да кого там, — махнул он рукой. — Если честно, то я и сам ни на что не рассчитывал, назначая её. Скорее, сделал я это от безысходности. А потом, ты ведь знаешь, её рано или поздно все равно пришлось бы проводить — Он почмокал полными губами, тяжко вздохнул. — Дела, как сажа бела! Неделя прошла, а в голове ни одной завалящей мысли. С чего начать — ума не приложу. У тебя есть какие соображения на этот счет?
