— А это что-то значит? — спросила Шмыгова.
Надо отдать ей должное — держалась она молодцом. Дмитрий аккуратно положил кусочек ваты в полиэтиленовый пакет.
— Если эксперты подтвердят мою догадку, то это будет означать, что вашего мужа убили, Вера Витальевна, — не утерпел он, чтобы не похвастаться. На его слова последовала довольно странная реакция хозяйки.
— Слава Богу! — воскликнула она и расплакалась. Видя удивление на лице Беркутова, принялась сбивчиво объяснять: — Видите ли, Дмитрий Константинович, может быть, это трудно понять, но только я рада... Извините, я кажется совсем сошла с ума, если такое... Конечно же, смерть Павла Александровича для меня огромное горе. Но вместе с тем, была возмущена его поступком... Понятно?
— Не совсем.
— Мы оба были верующими. А вы ведь знаете, как Господь относится к таким... Думала, что ему это не простится... А теперь... А теперь у него будет все хорошо.
— Давайте, подожем заключения экспертизы, Вера Витальевна, — решил Беркутов вернуть её на землю. Он клял себя последними словами за несдержанность. А что если эксперты скажут, что это скипидар или что-то в этом роде. Как он после этого будет смотреть ей к глаза. То-то и оно. Придурок — это величина постоянная. Его куда не помести, он везде будет придурком, даже в Африке. Определенно.
Он смел опилки во второй пакет. Теперь ни нюхать, ни «лизать» их не стал, полностью полагаясь на акторитетное мнение экспертов. Затем, как положено, оформил протокол изъятия и отправился в управление восстанавливать отношения с Толей Коретниковым.
Увидев Беркутова Анатолий потемнел лицом, заиграл желваками и засучил кулаками. По его реакции Дмитрий понял, что Коретников звонил веселой вдове.
«Ой, блин, что сейчас будет!» — невольно подумал.
Он теперь пожалел, что решил обратиться к Коретникову. Дело в том, Анатолий, несмотря на свою несолидную, можно даже сказать, несерьезную внешность, был классным специалистом и имел массу друзей среди экспертов. Поэтому Дмитрий надеялся с его помощью побыстрее протолкнуть проведение экспертиз. Сейчас же эти надежды были под серьезным сомнением. Определенно. Однако, коль взялся за гуж, не говори, что не дюж. Надо попробовать спасти положение. Нарисовав на лице радостную улыбку, воскликнул:
— Здравствуй, Толя! Как жизнь молодая?! Что-то вид у тебя неважный. Не заболел?
— Слушай, кончай придуриваться, шут гороховый! — угрожающе прорычал Коретников, вставая.
— Не понял! Ты меня, Толя, ни с кем не спутал? Нет? Посмотри хорошенько. Я — Дима Беркутов, твой боевой товарищ по совместной борьбе с преступностью. Неужели не узнаешь?
