Истомин прошел на кухню. Там были чистота и порядок. На плите стояли кастрюли, накрытые махровым полотенцем — Заикина ждала возвращения Литвиненко. Здесь преступников не было. Почему? Они знали заранее, что не найдут на кухне того, что им нужно? Скорее всего, что так. И это странно. Ведь на кухне можно с неменьшим успехом спрятать любую вещь. Может быть, выдвинутые ящики шифоньера и рабросанные вещи — лишь инсцинировка ограбления? Вполне вероятно.
Он вернулся в комнату. Понятые сидели в углу на стульях и испуганно следили за его действиями. На спинке одного из стульев висела небольшая дамская сумочка. Снял, раскрыл. В одном отделении нашел губную помаду, зеркальце, флакон пробных духов, пачку сигарет «Петр Первый», зажигалку, в другом — небольшую записную книжку и шариковую ручку. В книжке обнаружил какие-то непонятные записи:
"Б.К. 50 т.б.
500 — 25 (15 — К.К.) — 10 т.б.
В.П. 100 т.б.
1 — 50 (30 — К.К.) — 20 т.б.
И.Н. — 1,5 — 75 т.б.
0,5 — 25 (15 — К.К) — 10 т.б.
— — -
40 т.б.
Б.К. 120
1 30
В.П. — 1,5 40
1 30
Т.И. 60
0,5 15
И.Н. 120
1 30
— — -
145"...
И так далее. Что означают эти записи Валерий ещё не знал, но интуитивно чувствовал, что поймал удачу, что именно они ответят на многие вопросы.
В комнату вошли Колесов, Михаил Дмитриевич, судебно-медицинский эксперт и технический эксперт в форме капитана милиции. Оглядевшись, Краснов озадаченно проговорил:
— Дела-а!... Похоже, прежде чем расправиться с Крыловым, убийцы нанесли визит его сожительнице. Что же они здесь потеряли?
— Может быть, это? — Истомин протянул записную книжку Заикиной.
Михаил Дмитриевич полистал книжку, почмокал полными губами, вопросительно взглянул на Валерия.
— Что означают эти записи?
— Трудно пока сказать, — пожал тот плечами. — Вероятно Заикина вела какую-то свою бухгалтерию.
— Где ты её нашел?
— В дамской сумочке Заикиной.
— А где эта сумочка находилась?
— Висела на спинке стула.
Краснов вновь почмокал губами, почесал затылок, проговорил раздумчиво:
— Тогда, вряд ли преступники догадывались о её существовании. Иначе бы они непременно заглянули в сумочку. Нет, если они и искали что в квартире, то что-то более существенное и материальное. А не связаны ли эти записи с её работой? — Краснов повернулся к Колесову. — Кстати, Сергей Петрович, ты узнал в каком театре работала потерпевшая?
— Да. В театре-студии «Рампа».
— В таком случае, совершенно непонятно, что могут означать эти записи. Одно лишь ясно — они никак не связаны с её работой.
