Светлана во все глаза смотрела на следователя. На её щеках вспыхнули симпатичные ямочки. А это могло означать лишь одно — она улыбалась. А во взгляде её было что-то такое, такое... Нет-нет, он боялся ошибиться. И вновь очень забеспокоилось сердце Сергея, а в голову стали лезть сумасбродные, совершенно дикие и непричесанные мысли. Вот она — сидит и улыбается. По доброму так улыбается, по хорошему. И стоит лишь протянуть руку и... И фьють — лови журавля в небе. Ага. Нет, лучше уж пусть остается все, как есть. Лучше смотреть вот так на неё и заниматься самообманом, долго сосать его как кисло-сладкую конфетку момпасье, и причмокивать от удовольствия, чем получить отлуп. На фига ему эти заморочки. Вовсе ни к чему. Не для его больного сердца.
А тут ещё этот зануда завозникал, принялся нашептывать на ухо:
«Решайся. Не будь трусом.»
«Я не трус, но я боюсь», — хотел отделаться от него Сергей шуткой. Но не тут-то было. Он по прежнему опыту знал, что если этот прохендей что-то хочет сказать, то, будьте уверены, выскажется до конца.
«Да ты не паясничай! Не паясничай! Шут гороховый! Я ведь дело говорю. Может быть это твой последний шанс. От твоей яичницы по утрам я уже печень к шутам посадил. Она, яичница эта, у меня уже поперек горла. Ага. Сколько ж можно!»
«Слушай, отвали, а?»
«Нет, ты только посмотри — какая девушка! — не сдавался Иванов. — Как она на тебя смотрит.»
«Не выдумывай. Нормально смотрит.»
«Нет не нормально, а с любовью».
«Это очевидно потому, что она росла без папы».
«Дурак и не лечишься! — вспылил Иванов. — Юморист занюханный!»
— Сергей Иванович, вы гений! — услышал он наконец её голос. — Я бы ни за что до такого не додумалась.
Это вернуло его в деловое русло.
— Где, согласно пьесе, происходили события?
— В Горной Шории.
— Очень хорошо. — Сергей посмотрел на часы. — Сегодня уже поздно. Собирай всех наших на завтра, на десять. Бум думать, что делать дальше.
— Но у меня завтра репетиция, а вечером спектакль.
— Ах, да. Извини, забыл. Тогда проведем совещание без тебя. А ты, как только освободишься, обязательно мне позвони домой. Договорились?
— Хорошо, — кивнула она и встала. — До свидания, Сергей Иванович!
— До свидания, Светлана Анатольевна! — Он проводил её до дверей и пожал на прощание руку, как старому, испытанному в борьбе с мафией товарищу.
Мог ли он знать или хотя бы предположить, что произойдет с ней уже завтра? Нет, у него и в мыслях этого не было. Хотя, разрабатывая операцию по внедрению Светланы в театр, они с Рокотовым должны, обязаны были это предвидеть. Ага.
