С тех пор строжайшая, в чем-то напоминающая воинскую, внутренняя дисциплина целиком определяла стиль ее поведения. Встречая на официальных приемах Людмилу Живкову, элегантно одетую, источающую запах парижских духов, вряд ли кто-нибудь подозревал, каким аскетическим правилам подчинена ее жизнь. Никто, кроме близких, не знал, на какой суровый режим она себя обрекла.
Вегетарианская диета, кипяченое молоко, постоянно чередующиеся обязательные дни, когда вообще исключалась еда. Такой режим — испытание для человека, находящегося в уединении и тем самым более или менее отключившегося от внешних раздражителей. Но само собой разумеется, что он — двойное испытание для того, кто по необходимости должен находиться среди изобилия съестного, в гуще событий, в пристальном фокусе внимания средств массовой информации…
Я намеревался познакомиться с Вангой. Но учитывая официальный статус Людмилы Живковой, не посвящал ее в свои планы. Обратился к своему старому знакомому, который нередко бывал у Ванги и пользовался ее расположением, с просьбой отвезти меня в Петричи. Он обещал, и я начал готовиться к поездке. Но каким-то образом это стало известно Людмиле. Она спросила меня:
— Говорят, вы хотите увидеться с ясновидкой?
Я подтвердил и сообщил, что собираюсь ехать в Петричи.
— Не надо ехать, — сказала Людмила.
— Почему? — удивился я.
— Послезавтра, в пятницу Ванга сама приезжает в Софию. Если хотите, я помогу вам встретиться с нею. Мы с Вангой, — добавила она, — большие друзья».
При встрече с Валентином Митрофановичем Ванга была такой, как всегда:
«Голос резкий, отрывистый. Форма обращения, иной она не признает, на «ты». Утверждения, которые она формулирует весьма категорично, перемежаются самыми разнообразными вопросами. Но если в ответе есть несоответствие или неточность, тут же со смехом поправит тебя. Тем самым как бы заранее предупреждает: хитрить со мной или о чем-то умалчивать не надо, это бесполезно…
Дала ряд рекомендаций (кстати, весьма целесообразных с практической, профессиональной точки зрения). Сожалею лишь об одном, что не всегда мне удастся им следовать. Например, она говорила:
— Твое лучшее время для работы — до десяти утра. Причем начинать работать ты должен натощак. Вставай из-за письменного стола, лишь когда почувствуешь голод. Работа должна продолжаться, с перерывом на завтрак, до двенадцати часов, не более. После этого упорствовать и напрягаться не стоит. В порядке исключения можно работать и после двенадцати, но только в дневное время. Вечером же — ни в коем случае!
