Улыбка самодовольства заиграла на его губах, когда Анна провела пальцами по его груди, рисуя замысловатые узоры, отчего по его телу пробежала дрожь удовольствия.
Скоро принесут заказанную еду, и надо будет встать, чтобы подготовиться к приближающейся ночи. А пока ему хотелось просто раствориться в умиротворяющем чувстве удовлетворения, которое охватило их обоих.
Молчание затягивалось. Наконец Анна взглянула на него вопросительно и прошептала:
— Ты сказал, что после того как был… преобразован в вампира, проснулся в одежде конкистадора и совершенно не помнил, кем ты был до этого, верно?
Цезарь заморгал, удивленный ее вопросом. Это было совсем не то, чего он ожидал.
А потом он вдруг понял, что именно этого ему и следовало ожидать.
Ведь Анна не из тех, кто с легкостью отдается мужчине. У нее не было любовников, кроме него. И естественно, что ей хотелось хоть что-то узнать о мужчине, которому она доверилась.
— Я ничего не помню, — ответил граф.
— Это довольно странно. Ты не находишь?
— Вообще-то нет. — Он запустил пальцы в пряди ее волос. — Вампир должен сначала выпить кровь человека. И прежде чем человек испустит последний вздох…
— Ты хочешь сказать, что тебе приходится убивать людей? — перебила Анна.
— Si, — без сожаления признался Цезарь. Он был таким, каким был, и тут ничего не изменишь. — Хотя я убежден: Вайпер сказал бы, что демон не может овладеть человеческим телом, пока душа его не покинет.
— И воспоминания уходят вместе с душой?
— Конечно. Они ведь являются частью той сути, которую некогда являл собой человек.
Было заметно, что Анна старалась побороть естественное для нее неприятие убийства и то отвращение, которое вызывало у нее его такое спокойное к этому отношение. Что ж, обычная реакция. Лишь немногие способны были понять ту неизбежность, которая движет вампиром.
— И тогда демон остается один на один с телом, которое нужно возродить в новом обличье? — спросила она.
— Образно говоря — да.
— А ты когда-нибудь…
— Когда-нибудь — что?
— А тебе случалось превращать кого-нибудь?
Граф едва заметно улыбнулся.
— Si. Я порождал других. Даже вампиры испытывают потребность в продлении своего рода.
Она содрогнулась, и ее прекрасные глаза потемнели.
— Значит, у тебя… есть дети?
Цезарь вздохнул, ощущая свою давнюю тревогу и боль. В отличие от многих своих собратьев он, обращая человека, никогда не оставлял его без присмотра и участия.
Он всегда относился к обращенным, как к членам своего клана и делал все, что было в его силах, чтобы они приобрели умения, необходимые для того, чтобы занять достойное место в мире демонов. К сожалению, его наставничества было недостаточно, чтобы спасти их от беспощадных вампирских войн, которые некогда прокатились по всей Европе. Или от их собственной глупости.
