Она пошла. Не могла остановиться. Ее голову покалывало, а тело покрылось мурашками, но она шла, и ноги ее двигались автоматически. Глаза расширились от страха. Как он это делает? Впрочем, как не имело значения; факт в том, что он это делал. Если она не в силах управлять собой и ею управляет он, это могло привести к крайне нежелательным последствиям.
Лорна даже не могла позвать на помощь, потому что никто бы ей не поверил. В лучшем случае люди решат, что она наркоманка или ненормальная. Все симпатии были бы на его стороне, ведь он только что лишился своего казино, средства к существованию; не хватало ему еще сумасшедшей, обвиняющей его в том, что он якобы каким-то образом контролирует ее действия. Лорна представляла себе, что будет, если она закричит: «Помогите, я иду и не могу остановиться! Это он меня заставляет!»
Здорово! Так бы оно и сработало. Против нее.
Он мрачно, самодовольно улыбнулся ей уголком рта, глядя, как она приближается. И это взбесило ее окончательно. Злиться оказалось приятно; ей не импонировала роль беспомощной жертвы. Хоть здравый смысл и не позволял ей поднять шум, она все же таращила на него глаза, и выражение ее лица оставалось испуганным, хотя видно ли это было за слоем сажи и грязи, сказать трудно. Она держала правую руку прижатой к боку. Слегка согнув локоть, напрягла мускулы спины и плеча. Подойдя к нему достаточно близко, чтобы поцеловать, она направила апперкот прямо в его подбородок.
Он не заметил атаки вовремя, и кулак ее врезался ему в челюсть с такой силой, что клацнули зубы. Боль отдалась в ее костяшках, но удовольствие от удара того стоило. Он отшатнулся на полшага, затем восстановил равновесие с изяществом атлета и перехватил ее руку у запястья прежде, чем она успела нанести второй удар, и притянул ее к себе.
— Один удар я заслужил, — сказал он, держа ее совсем близко и склонив голову так, чтобы слышала его только она. — Второго терпеть не стану.
— Отпустите меня, — выпалила она. — И я имею в виду не только вашу руку.
— Значит, сообразили, — холодно произнес он.
— Сообразила не сразу, но, когда меня затащили в самое сердце пожара, я почувствовала легкое недовольство. — Она постаралась вложить в свои слова максимум сарказма. — Не знаю, как вы это делаете и зачем…
