Он дотронулся до ее ключицы и даже через перчатку почувствовал холодную кожу.
— О, черт, женщина, ты же замерзаешь!
Кэмерон снял свой пиджак и быстро, она даже не успела возразить, накинул Эйнсли на плечи и взялся за лацканы, не желая ее отпускать. Очаровательная миссис Дуглас… Она смотрела ему в лицо и говорила, что верит в него. Больше никто не верил. Только благодаря Харту был вынесен вердикт о самоубийстве Элизабет. Кэмерона освободили. Дело закрыли.
Но это — официально. Общественное мнение утверждало обратное, но только шепотом, потому что Харт не потерпит клеветы. Женщин полусвета, жен и вдов, искавших приключений, привлекало в Кэмероне это ощущение опасности, которую, как им казалось, он представлял, а респектабельные молодые дамы старались не попадаться у него на пути. Но Кэмерона это не волновало. Он не стремился жениться снова — ему хватило одного раза, и к тому же он сомневался, что кто-то пойдет за него, даже если он сделает предложение.
И вот теперь Эйнсли Дуглас смотрела на него своими чистыми серыми глазами и говорила, что верит в его невиновность. И никаких доказательств не требуется.
Ему хотелось прильнуть к губам, которые сказали такие олова, прижать ее к себе, стащить с нее одежду и целовать каждый дюйм ее тела. Сегодня волосы Эйнсли были собраны в тугой пучок, и Кэмерон представил, как он распускает их, позволяя им струиться теплым шелком.
Хвостик Макнаба застучал по ногам Кэмерона, и Эйнсли, рассмеявшись, наклонилась погладить пса.
— Лорд Кэмерон, я хочу попросить вас об одолжении.
Неужели она не знает, что просить его об одолжении опасно? Только то, что он не убийца, вовсе не означает, что он добрый человек.
— И о каком же?
— Я обыскала комнаты миссис Чейз, но писем не нашла. Я воспользовалась удобным случаем и осмотрела остальные комнаты в доме, но и там не нашла их.
Кэмерон представил Эйнсли, осторожно скользящую мимо закрытых дверей в огромном особняке Харта. Помощь Изабелле в организации вечеринки дала ей прекрасный повод обойти весь дом, заглянуть в каждый его уголок. Харт Маккензи, самый осторожный человек на свете, контролирующий любую ситуацию, и в подметки не годится Эйнсли с ее шпилькой для волос.
— Я и не сомневаюсь, что ты все обыскала. Ты уверена, что основательно все осмотрела?
— Я всегда делаю все очень основательно, милорд. Но есть одно место, куда я не заглядывала. А именно там она и могла их припрятать. — Эйнсли коснулась языком нижней губы, там, где после поцелуя Кэмерона остался крошечный синяк. Его метка. Метка человека, который не любил целовать своих женщин, но не мог устоять перед желанием поцеловать ее. — Это место, — продолжала Эйнсли, — куда я вряд ли попаду, — ваши покои.
