Прошлым летом, когда его брак уже было не спасти, а дети отдалились, он сделал отчаянную попытку, привез детей в «Киогу» и решил помочь племяннице Оливии обновить место для празднования золотой свадьбы родителей.
К концу лета он заметил прогресс в отношениях с детьми. Сын оторвался от компьютерных игр, а дочь перестала курить. Но когда вернулись в город и Дэзи пошла в старший класс, отношения стали просто враждебными. Макс нашел защиту в виде наплевательского отношения ко всему. Вот тогда Грег понял, что надо начинать новую жизнь в родном городе на реке, где он проводил каждое лето в детстве и юности. Пока рано говорить, насколько верен был этот шаг, но Грег был полон решимости. Раньше он жил, строя для других, теперь займется устройством дома для собственной семьи.
— Твоя кузина, Оливия, ничего не понимала в управлении раньше, и посмотри на нее теперь, — заметил дочери Грег.
Год назад взрослая племянница Грега тоже сделала решительный шаг в жизни — покинула Манхэттен и занялась устройством и переустройством лагеря «Киога», и это не только принесло ей удовлетворение, но и вся жизнь приняла новое неожиданное направление.
— Но Оливии помогает Коннор Дэвис. Он — строитель. — Дэзи мечтательно вздохнула. — Надо признать, что они самая романтическая пара на свете.
Он промолчал. В конце лета Коннор и Оливия сыграют свадьбу, мероприятие грозит превратиться в еще более грандиозное событие для семейства Беллами, чем прошлогоднее празднование годовщины свадьбы родителей. Многочисленная родня и друзья хлынут сюда, многие планируют поселиться в гостинице «Уиллоу». Он желал счастья Оливии и Коннору, их все считали идеальной парой. Но при этом не мог не вспомнить, как когда-то его и Софи тоже называли идеальной парой, а чем это кончилось.
Пусть Оливии повезет больше.
Дэзи задвигалась в кресле и приложила руки к животу.
— Хотела кое-что спросить у тебя, папа.
— Конечно. — Он насторожился. — О чем?
— Скоро начнутся курсы, через несколько недель, и я подумала… — Она вдруг замолчала, встала, потерла затекшую шею. Повернулась к окну, и вечерний свет, падая сбоку, вычертил округлую линию живота.
И иллюзия, что она все еще его малышка, рассеялась. Даже после всех этих месяцев он не мог привыкнуть к ее беременности, и каждый раз его шокировала расплывающаяся фигура дочери, а особенно контраст с незрелыми, почти детскими чертами лица. Она красила ногти ярко-красным лаком и надевала рваные джинсы и топ, который растягивался на животе. Она все еще была для него маленькой девочкой, подростком и в то же время взрослой женщиной. Она ожидала от него участия, которого он не вполне заслуживал. Не говоря о том, что в свои тридцать восемь он не готов был стать дедом.
