Короткими твёрдыми шагами Кройцман ходил из угла в угол, судорожно сжав за спиной руки и опустив голову, словно намеревался проломить стену. Ну что он за человек? На работе есть неплохие парни, так нет, дружил с каким-то Олафом Люком. Долгие годы. Знал ведь, что Люк живёт на средства Яны, видел, что и после её смерти он тратил гораздо больше, чем зарабатывал. Однако не спрашивал ни о чём, даже ничему не удивлялся. «Я не способен отличить овцу от волка в овечьей шкуре, — думал он. — Как же я найду того, кто ещё хитрее и хладнокровнее, чем Люк? Криминалисты наверняка умнее меня и то до сих пор не знают, кто убийца. Ищут на ощупь в темноте». Он подсунул им Готенбаха, а они сказали, что тот не мог убить Люка за те несколько минут, на которые Кройцман потерял его из виду. Нужно вырваться из их рук.
Шесть часов утра. Город ещё погружён в сумерки. Фары проезжающих мимо машин шарят по асфальту. К вокзалу с грохотом подкатывают городские электрички, дикторы оповещают о прибытии поездов дальнего следования. На вокзале обычное оживление.
Кройцман вышел из здания вокзала, понаблюдал некоторое время за подъезжающими и отъезжающими такси, а потом пешком пошёл в Сторону Александерплац. Утро было прохладное, моросил мелкий дождь. Кройцман поднял воротник пальто и сунул руки в карманы. Следовало бы доехать до Алекса на электричке, а там пересесть на метро, но у него ещё много времени. Человек, к которому он собрался, не уходит, как все, по утрам на работу.
Дождь усилился. На Алексе Кройцман спустился в метро и проехал две остановки в сторону Панкова[10]. Дальше пошёл пешком, свернул на улицу Средцкичштрассе. Пройдя несколько домов, остановился, оглянулся. Улица была почти безлюдна. Из соседнего дома вышли две женщины, выразили недовольство погодой и раскрыли зонтики. По противоположной стороне улицы мимо него плёлся долговязый неуклюжий парень, втянув непокрытую голову в плечи.
Кройцман нажал на ручку двери и вошёл в дом. Выше по лестнице захлопнулась дверь какой-то квартиры. Кто-то спускался вниз. Кройцман прошмыгнул через чёрный ход во двор и притаился между мусорными контейнерами. Когда всё стихло, он поднялся на четвёртый этаж, включил свет и увидел, что табличка с нужной ему фамилией по-прежнему висит на своём месте. С площадки пятого этажа он понаблюдал некоторое время за дверью с этой табличкой, всё было тихо.
В восемь часов Кройцман позвонил в квартиру Внутри хлопнула дверь, но никто не открывал. Он опять нажал на кнопку звонка. Мужской голос крикнул: «Да, да! Минуточку!» Затем послышалось, как в туалете спустили воду. Наконец кто-то подошёл к двери.
