— Глючит, — сказала Тадефи. — Вечно так. Общество Соцразвития экономит на оборудовании, даром что деньги под себя гребут.
Она перезагрузила файл. Иконка осветилась. Замигала. Красный огонек. Желтый.
— Нич-че не понимаю, — пробормотала Тадефи. — Может, это твоя карта глючит?
Тадефи вынула карту памяти и тут же вставила обратно. Нажала кнопку перезагрузки:
— Еще раз.
Желтый продолжал мигать, никак не сменяясь зеленым.
— Вот фиговина… — прошептал Живых.
Бой-Баба отстранила Тадефи. В голове стало проясняться. Неужели…
— Ребята, — тихо сказала Бой-Баба. — А ведь чип-то паленый.
— То есть? — впервые за весь вечер посмотрел на нее Живых. — Поддельный, что ли?
Она хмыкнула:
— Поддельный знаешь сколько стоит? У кого есть деньги на поддельный, тому на базу вербоваться незачем. А этот… — осеклась, — ну, не знаю… — Бой-Баба отвела взгляд.
Знала она все. В тюрьме просветили. Паленые чипы функционировали еще какое-то время после вылета с Земли, а потом дохли на самопальных индийских батарейках. Благо кто на базах будет чипы проверять? И цена умеренная: мелкой уголовщине по карману, особенно когда следствие подбиралось слишком близко. А она-то раньше думала: романтики, покорители космоса! А оказалось — люди, они везде люди…
— И все равно беглеца нашего жалко, поселенца-то, — сказала она на обратном пути.
Живых остановился. Посмотрел на коллегу.
— Думаешь, надо было его спасать? Может, он убил кого. Может, это ему от Бога карма такая, — усмехнулся в полутьме.
Бой-Баба хмыкнула:
— А может, наша карма была его спасти! А мы вместо этого…
— Но то, что мы даже имени его теперь не знаем, это точно не наша вина, — вмешалась Тадефи.
— Он знал, на что шел, — отрезал Живых. — Именно этого он и хотел. Чтобы никто его имени никогда не узнал.
На обратном пути Бой-Баба смотрела в спины Тадефи и Живых. Какое-то неудобное, обиженное чувство сидело комом в горле. С чего вдруг? Живых ей как брат, с самого училища вместе летают. Не иначе гормоны играют, решила астронавтка и дала себе слово с утра пойти к Рашиду за секс-депрессантами.
* * *
Наутро болела голова и никого не хотелось видеть. Меньше всего медика — разве только для того, чтобы свернуть ему шею. Но, взглянув на часы, Бой-Баба заставила себя одеться и, прихватив договор страховки, отправилась в медблок. Таблетки им выдавали на честность, но еженедельный анализ крови все равно сразу выявил бы откосивших.
На корабле жизнь вошла в прежнее русло. Вдалеке раздавались голоса, окрики, команды Майера. Колотили чем-то тяжелым по металлу. Проходя мимо ближнего дока, она наткнулась на охранника. Взлохмаченная седая грива колыхалась над вскрытой решеткой пола у самого прохода. Дядя Фима светил фонариком и всматривался внутрь, щурясь, как будто что-то искал. Чуть подальше капитан с Йосом заводили автопогрузчик. Дядя Фима поднял вспотевшую красную физиономию и еле заметно подмигнул.
