Бой-Баба молча осматривала комнату. Состояние поселенцев на дальних базах обсуждали уже тысячу раз. Что ни говори, а база очень похожа на тюрьму: и спишь чуть ли не друг на друге, и все время одни и те же разговоры, одни и те же рожи и голоса. Тяжкий труд, вечная ночь, и жар, и мороз, и все прелести искусственного жизнеобеспечения.
Астронавтам было легче, потому что астронавт всегда куда-то летит, у него есть цель. У поселенцев не было цели — по крайней мере, так считало большинство из них, заставляя себя забыть все, что оставили на Земле, до заветного момента: выхода на пенсию. Даже эметтерами поселенцы пользовались в основном для того, чтобы проверить, не съела ли инфляция их пенсионные накопления. Да и общаться с ними в сети мало кто хотел: с землянами им было не о чем разговаривать, а контакты между базами часто перерастали в неразрешимые споры: инспекции получали жалобы, разгребали возникшие из ничего финансовые тяжбы и без продыха копались в их грязном белье.
Немногие хорошие команды жили сплоченно именно потому, что общались в основном между собой. Делили все тяготы: себе ношу побольше, другу поменьше. Здешняя когда-то была одной из таких команд. Была…
Дядя Фима раскрыл стенной шкаф и начал осторожно перекладывать вещи на полках. Вот он выгреб с верхней какой-то мусор, внимательно рассмотрел его на ладони. Понюхал. Задумался. Огляделся вокруг, подобрал с пола грязную бумажную салфетку, завернул мусор и аккуратно уложил в карман.
Тадефи замерла и напряженно наблюдала за охранником, вглядываясь в его находку. Тот перехватил ее взгляд и нахмурился.
— Что там такое? — не удержалась Бой-Баба.
Дядя Фима уклончиво покачал головой:
— Надо будет у Рашида в лаборатории проверить. Но если это то, что я думаю, то неудивительно, что тут такой бардак. Я удивлюсь, если поселенцы вообще соображали, где находятся.
— Наркотики, что ль, какие? — ввязался Живых.
Охранник повернул к нему голову:
— А ты не смейся. От здешней жизни не то что наркотики — крысиный яд ложками жрать начнешь.
Они проверили еще несколько жилых модулей, но все были закрыты и обесточены. С тем и вернулись к транспортеру.
— Давайте еще медблок проверим, — Живых оглянулся на приземистый бетонный бокс возле въездной парковки. В его герметически задраенных иллюминаторах поблескивала тьма. — Может, там больные есть. Смотреть, так уж все.
— Да, давайте посмотрим, — подала голос Тадефи. Она жалась к транспортеру, испуганно оглядываясь по сторонам. Бой-Баба нагнулась и заглянула в стекло шлема девушки. На нее посмотрели огромные испуганные глаза.
