Крэл уложился в восемь минут.
Профессор Оверберг с явным неодобрением выслушал его отчет.
— Попытки подобрать код излучения непозволительно затянулись. Вы согласны, Крэл? — Крэл молча кивнул, а профессор довольно обстоятельно, хотя и немногословно перечислил, какие именно условия были созданы дирекцией для молодого ученого, и закончил:
— Времени ушло слишком много. Особенно на проверку последней серии облучений. Сколько вам нужно еще?
— Я попытаюсь… попытаюсь в течение ближайших двух… трех месяцев…
— Двух, — отрезал директор.
— Хорошо.
Вот только тогда, стараясь сделать это незаметно, Крэл посмотрел на Нолана. По лицу Нолана невозможно было определить, какое впечатление на него произвел поступок Крэла.
***
Конец недели Крэл обычно проводил в Асперте. Ехать туда приходилось долго: электропоездом, затем автобусом. Крэл попадал в пансионат только поздно вечером, однако мирился с этим неудобством. Его привлекала дешевизна уютного пансионата, красота гор, окружающих маленькую долину, и прелесть кристального синего озера у самого Асперта. Тихий захолустный поселок обладал еще одним преимуществом, которое Крэл особенно ценил: в Асперте можно было отдохнуть, не рискуя встретить кого-нибудь из знакомых. Но однажды, вскоре после совещания у Оверберга, в один из субботних вечеров, такая встреча всё же произошла. Совершенно неожиданная, она и насторожила Крэла, и обрадовала.
Наступала ночь. Прохладная, безветренная. На террасе, обращенной к горам, за маленькими, на двоих, столиками народа было немного. Кто-то потягивал коктейль, кто-то склонился над шахматной доской. Под низкими, разноцветными абажурами, стремясь к свету, роилась мошкара, незлобивая здесь, в предгорьях, плохо приспособившаяся к отсутствию ночного тепла. Горы были совсем близко, но они не теснили приветливую долину, а, казалось, защищали ее от неспокойного мира. Крэла всегда тянуло в горы. Лейкемия в последние годы донимала всё больше, а в Асперте ему становилось значительно легче, Асперт давал зарядку на неделю.
Здесь, под боком у вечных исполинов, представлялись незначительными, легко преодолимыми. Однако в последнее время даже привычный отдых в горах плохо помогал отключиться от настойчивой, постоянно беспокоящей мысли: «Как распорядиться открытием?»
В Асперте — там уже погасли огни, — на островерхой колоколенке пробило одиннадцать. Кофе остыл, книга лежала закрытой — сосредоточиться мешала будоражащая джазовая музыка, которая непрестанно лилась из репродукторов, — и Крэл уже собрался встать, как вдруг у столика появился Альберт Нолан.
