Протоксенусы молчали. От них Лейжу просто становилось хорошо. Теперь он думал о странных созданиях с теплым чувством, относился к ним лучше, чем к окружавшим его людям, он еще третировал их, называя уродцами, но всё чаще убеждался, что они сложней и загадочней, чем кажутся.
Однажды, проведя у вольера больше часа, Лейж вдруг осознал, как необыкновенно ясно, логично стали складываться у него представления о механизме действия фермента. Недоставало, правда, какого-то одного, вероятно, самого главного звена. Он подгонял, подстегивал самого себя, незаметно приближаясь к вольеру, заглядывая в жуткие, огромные глаза, устремленные на него из-за сетки. Глаз было много. Они перемещались. Казалось: это не множество особей, а одно гигантское, всё время как-то изменяющееся существо воззрилось на него сотнями глаз. Чужих. Всё же очень чужих.
Стало покалывать в затылке. Лейж понимал, что, пожалуй, нельзя безнаказанно пододвигаться к ним всё ближе и ближе, но желание решить задачу, да и страх перед тем, что может произойти, когда пробирка с ферментом окажется пустой, — всё это было сильнее осторожности.
Мешала полутьма, в которой жила, медленно шевелилась и размножалась так сильно влияющая на него масса. Опытом было доказано, что излишек света вреден для протоксенусов, освещать их не разрешалось, однако Лейж пренебрег и этим, вынул из кармана фонарик, направил яркий луч на вольер и вдруг вскрикнул от резкой боли в голове.
Опомнился он уже стоя у двери. Погасил фонарик и быстро вышел из питомника.
— Готовьтесь к эксперименту! — Распоряжение было отдано Лейжем уверенно, теперь он знал, каков механизм действия фермента, как и когда фермент должен быть введен протоксенусам, и убежден был, что способ регулировать процессы, происходящие в их сложных организмах, у него в руках.
Но последние капли фермента были израсходованы. Лейж на глазах у всех разбил сосудик, так долго и так бережно хранимый им на груди и испытующе посмотрел на Хука. Хук улыбнулся. Улыбка эта показалась Лейжу ехидной.
— Всё! Эксперименты закончены, — сказал Лейж, и не понять было, с удовлетворением он это произнес или с горечью. — Теперь протоксенусы дадут то, что вы от них хотите, дадут потомство, способное через несколько, часов превращаться в имаго.
Фермент оказал на протоксенусов желаемое действие. Полученное от них потомство — за невероятную прожорливость Ваматр назвал их лимоксенусами, то есть голодными чужаками — способно было летать и удовлетворяло главному требованию Хука: развивалось с поразительной скоростью, за несколько часов превращаясь во взрослую особь.
