. согласно второй, текст 1581 г. представляет собой сокращенную выписку из приговора 1580 г. (А. И. Андреев, Б. Н. Флоря, Р. Г. Скрынников)
[230]. Теперь мне эта точка зрения представляется более обоснованной.
В преамбуле приговора 1580 г. говорилось, что церковный собор, на котором присутствовали также царь «со всеми бояры», созывался в связи с чрезвычайными обстоятельствами, прежде всего из-за того, что крымцы, ногайцы, литовский король, немцы и шведы «хотят истребить православие». В то же время монастырские земли «многия же в запустение приидоша… ради пьянственнаго и непотребнаго слабаго жития» монахов. Из-за этого «воинственному чину… оскудения приходят велия». Поэтому, чтобы церкви были бы «без мятежа», а «воинский чин на брань… ополчатца крепцы», было решено следующее. Земли, приобретенные монастырями до 15 января 1580 г., остаются за ними и не подлежат выкупу. Но отныне запрещалось давать земли в монастыри «по душам» (на помин души), разрешались лишь денежные вклады. Монастыри не должны впредь ни покупать земель, ни держать их в закладе. Вопрос о владении монастырями землями княжат должен рассматриваться государем, причем купленные монастырями княжеские земли подлежали конфискации.
Приговор 1580 г. носил двойственный характер: санкционировал неприкосновенность монастырских земель, но запретил пополнение их фонда. Цели сознательно препятствовать «возрождению крупного привилегированного боярского землевладения» (как полагает Р. Г. Скрынников) приговор не ставил. Он озабочен был сохранением наличных богатств церкви и запрещал выкуп любых вотчин, а не только боярских (основная масса вкладов сделана была в монастыри мелкими и средними землевладельцами). По Р. Г. Скрынникову, приговор 1580 г. «лишь подтвердил и детализировал такие основные нормы царского уложения 1572 г., как запрещение духовенству приобретать новые земли и запрещение вотчичам выкупать ранее отданные в церкви земли». И с этим утверждением согласиться нельзя. Приговор 1572 г. запретил продавать и давать на помин души княжеские и боярские вотчины только в крупные монастыри, «где вотчины много», а не во все монастыри. Действенного значения приговор 1572 г. не имел. Иное дело приговор 1580 г., легший в основу практической деятельности правительства, связанной с монастырским землевладением. В перспективе приговор отвечал интересам дворянского землевладения и государевой казны[231]. Но результаты осуществления на практике приговора 1580 г. должны были сказаться не скоро, а между тем война с Речью Посполитой была в самом разгаре.
