Небо и земля, вы видите, что мы такое.
Когда женщины начертали на пороге своего жилища священные знаки, прогоняющие злых духов, когда все люди предаются покою, где упокоится пария?
Небо и земля, вы видите, что мы такое.
Когда каждый плачет в доме своем при снаряжении погребальной колесницы, увенчанной цветами, душа усопшего бывает довольна. Жидкий бальзам прольется на погребальный костер. Тот, у кого не отнята надежда, что его, уснувшего, будут сопровождать священные гимны, может с радостью ожидать пробуждения на небесах. Но где может умереть пария? Где может он иметь надежду возродиться?
Небо и земля, вы видите, что мы такое».
Мы часто слышали эту печальную, полную безнадежности песнь на Коромандельском берегу, в джунглях Траванкора и в лесах Малабарской земли. Иной раз ее пела монотонно и жалобно юная девушка, сидя на берегу болота и плетя корзины, иной раз бедный мальчуган, гнавший тощую козу на пустынное кладбище, иногда одинокий старик.
И вот, став лицом к лицу с этими страданиями, выпавшими на долю многочисленного человеческого племени, мы испытали естественное желание узнать, какое место в человечестве занимает это племя.
РАНЬШЕ ДУМАЛИ, ЧТО ПАРИИ — ЭТО ПОТОМКИ первобытного населения Индостана, завоеванного брахманами. Но такое мнение проистекало из двойной ошибки. Прежде всего, брахманы вовсе не явились в Индию как завоеватели, а родились на берегах Ганга и Годавари. Немецкие ученые создали небезызвестные антропологические теории, и им во что бы то ни стало нужно населить древнюю Индию белокурым и рыжеволосым племенем. Поэтому они и выводили индийских завоевателей то из Бактрианы, то из стран, лежащих по реке Оксусу, то с плоскогорий северо-восточной Азии. Но все их гипотезы, страдающие отсутствием научных доказательств, не имеют никаких преимуществ ни перед текстами Ману и вед, ни перед мнениями самих брахманов, которые считают колыбелью своей расы ту самую страну, которую они в настоящее время населяют.
Если бы даже на минуту принять теорию завоевания, то и тогда нельзя было бы думать, что завоеватели, вместо того чтобы просто-напросто обратить завоеванных в рабов и заставить их обрабатывать для себя землю и пасти скот, почему-то предпочли бы привести в полное бездействие силы нескольких миллионов людей, объявив их вне закона, создать для них положение хуже, чем для нечистых животных, лишить их земли, солнца, воды, риса и огня. Нет сомнения, что подобная мера привела бы побежденных в полное отчаяние, вызвала бы смертельную борьбу, которая непрерывно возобновлялась бы, не принося завоевателю ничего, кроме явного вреда.
