Проведем анализ фамилий членов «Клуба создателей торпед». Среди более 500 членов клуба самыми ходовыми являются фамилии, начинающиеся на букву «К» — около 18 %. Наиболее часто встречаются фамилии: Кузнецов, Смирнов, Иванов, Петров, Левин, вплотную за ними следуют Орловы, Николаевы, Алексеевы, Александровы и Гуревичи. То, что увидит в этом самый пытливый читатель, его в шок не приведет. Наконец, ни одна буква алфавита не обижена торпедистами. Хоть по одной фамилии, но имеются и на «Щ», и на «Ц», и на «Ю». Жаль только, что нельзя провести анализ имен торпедистов. Награждая всех, рожденных в России, отчествами, мы в бумагах ставим рядом с фамилиями загадочные инициалы. Придет время, разберемся и с этим.
2
Последняя торпедная атака шефа
Помни войну!
С. О. Макаров
Шефом мы называли между собой начальника нашего Минно-торпедного факультета Училища Инженеров Оружия, Героя Советского Союза капитана I ранга Свердлова Абрама Григорьевича. Кличка, потеряв авторство и первопричину, приобрела дополнительно теплоту, уважение и, отчасти, страх. Писать ее следовало бы с заглавной буквы. Главное: в ней была краткость и абсолютная легальность. Надо сказать, что в те годы слово «шеф» не употреблялось при обращении к водителям такси с просьбой подвезти или вообще к незнакомому человеку с просьбой закурить. Оно носило исключительно первобытный смысл и употреблялось, в основном, на комсомольских собраниях и в передовицах «Правды». Все в ней, применительно к Абраму Григорьевичу, зависело от интонации и контекста. Если, например, в ротном помещении, кто-то громко и испуганно кричал: «Шеф!», это означало, что он еще далеко, но направляется в роту, и можно было успеть поправить прическу, подтянуть ремень, почистить бляху, освежить блеск ботинок о штанины флотских брюк, пригладить одеяло на кровати, навести порядок в тумбочке и ликвидировать еще массу недостатков, о которых постоянно помнишь, но все откладываешь, пока не грянет гром и жареный петух не клюнет тебя в зад. Если слово «Шеф» произносилось шепотом, можно было быть уверенным, что ты потерял постоянную бдительность, увлекся рассматриванием себя в зеркале или рассказом нового анекдота и тебе остается срочно обнаружить Шефа и встать навытяжку. Справедливости ради отмечу, что предполагаемого разноса, чаще всего, не происходило. Просто мы постоянно пугали друг друга начальством, и особенно Шефом. А зря. Мера наказания, вынесенная Шефом за тот или иной промах по службе, была не выше установленного по Училищу прейскуранта, в соответствии с которым, например, неотдание воинской чести в городе оценивалось в тридцать суток без берега, и ни дня меньше, а опоздание в строй гарантировало вечернюю приборку в гальюне как минимум. Но я забежал вперед.
